— Мне кажется, у города тела никто никогда не закапывал. Ни Фуаскаль, ни Фламель, — сказала я.

— Почему? Там удобные места.

— Почти уверена, что людей убивали в основном в доме травницы, — ответила я.

Со стороны Фламеля послышалось недовольное бормотание, но ничего конкретного целитель не сказал. Зато стало ясно, что он прислушивается.

— Почему ты так решила?

— Фламель сказал, что мадам Дюж была его сообщницей. А вдвоем намного проще закопать тело, чем одному. Думаю, они и пили…вдвоем.

Слово «кровь» я так и не смогла произнести, меня чуть не вывернуло от одной мысли о ней. Жан отставил посох и обнял двумя руками.

— Хорошо, что все закончилось, — пробормотал он мне в макушку.

— Да, вы с Жиро молодцы, успели, — сказала я, потеревшись щекой о грудь друида.

— Справедливости ради, — начал Жан. — Жиро упал, как только вдохнул пыльцу. Даже ни разу не ударил твоего целителя.

— А, ну тогда поцелуй ему не полагается, конечно.

— Я знаю, что ты шутишь, — серьезно проговорил друид. — Но больше не надо.

Жан еще крепче меня обнял и долго сидел молча. Иногда проверял, сплю я или нет. И все больше выглядел смертельно уставшим, о чем я и сказала.

— Фламель оказался изворотливым и сильным, нам пришлось повозиться. С этой пыльцой даже я не сразу справился… Жиро упал в ил, пришлось его доставать, потом вытаскивать тебя. Яма была неглубокой, Фламель только начал копать, но ты слишком слабо дышала, и я остался, чтобы помочь. А целитель дал дёру…

— Как же вы его поймали?

— Ну, после того как я достал тебя, пришлось бежать. Бежал, бежал и… бросил в целителя посохом… Попал прямо в голову, и Фламель упал в реку… Всю нашу драку так и можно описать — кругом падали, а я всех доставал.

Друид опять тяжело вздохнул. А я уже поняла, что зацелую, чуть-чуть приду в себя и точно зацелую.

По комнате прокатился стон, а затем и едва слышная ругань. Брюн пришел в себя.

Мадам Бернар первой бросилась к нему, поохала, похлопала стражника по щекам и успокоилась.

Жиро пришел в себя быстро. Друид подал ему ту же огненную дрянь, что и мне. Только он даже не поморщился, наоборот — одобрительно крякнул и поднялся.

По какой-то причине с пробуждением Жиро будто возродилась жизнь во всей деревне. Вокруг забурлило от количества людей. Они заходили, много говорили и, в конце концов, вытащили нас на улицу. Я отчаянно старалась не закрывать глаза. Но если бы не друид, который изредка меня встряхивал, точно бы заснула.

— А где Лер? — спросила я.

— Мы его отправили за стражниками, думаю, скоро придет. — Друид принес табурет и усадил меня у входа. — Интересно, как он тебя проморгал? Вроде сидел у самой двери.

— Я вышла с другой стороны. И к тому же Лер спал, уж не знаю от пыльцы Фламеля или от выпивки.

Жан покачал головой и, кажется, пообещал убить стражника. Но люди с каждой минутой шумели все громче, и я плохо слышала. М-да, к туману в голове прибавилась еще и глухота — не мой вечер.

Я пропустила момент, когда перед домом появился стол и зажгли факелы. Огонь горел везде, и темная улица преобразилась. Я могла бы рассмотреть камешки под ногами, если бы не была такой вялой. На улице пели и снова праздновали. Меня даже похвалили за достойные поводы для веселья. И поинтересовались, что еще я придумаю.

Сюда же вытащили и заключенного. Фламеля посадили недалеко от стола то ли для того, чтобы следить, то ли чтобы отвешивать затрещины. Но о нем вскоре забыли. Людям больше нравилось петь, чем приставать к преступнику.

Несмотря на грязную и местами порванную одежду и связанные руки, Фламель держался достойно. Встречал любые пинки стойко и быстро распрямлял спину. При этом вел себя тихо и ни на одно оскорбление не ответил. О нем забыли, как только выкатили бочонок вина. Оказывается, в Ансули был и свой доморощенный винодел.

Пока другие веселились, Жан сидел рядом и даже как-то развлекал. За шумом я не слышала и половины слов. Больше просто прижималась к нему — теплый, мускулистый и приятно пахнет лесом. Жан почему-то перестал скрывать свой запах… Неужели так устал?

Я бы так и сидела в какой-то приятной полудрёме, если бы не крик, перекрывающий песни:

— Люди, сбежал! Сбежал наш трупный поганец!

Музыка замолкла, все разговоры прекратились, и слышался только треск факелов. Фламеля не было на стуле. Под его табуреткой валялась веревка, что связывала руки.

Ансульцы засуетились, мешая друг другу. Даже я поднялась. Меня покачивало, но сидеть, когда у нас из-под носа ушел убийца!

— Да вон он! Держи его, братцы!

Я так и не поняла, где они увидели Фламеля, но через несколько минут его опять вытолкнули на свет. Думаю, народ был готов порвать целителя на лоскуты, но Жиро закрыл его грудью. Только я подумала, что наконец-то Брюн ведет себя как стражник и не дает толпе расправиться с преступником, которого надо судить. Как Жиро сам ударил Фламеля. Очень грубо в живот. Отчего целитель согнулся пополам. Правда, тут же нашел выход и прямо из этой позы ткнул кулаком Брюну в пах.

— Ох! — по толпе ансульцев прокатился единый мужской вздох. А я прикрыла рот рукой.

— Не бойся, у него там раковина, — успокоил меня друид. — Это часть амуниции городской стражи. Всем выдают.

Вон оно как.

И правда, Жиро даже не поморщился, только удивился. Впрочем, и целитель не понял юмора и проверил еще раз. Снова ударил Жиро в пах, послышался отчетливый «бам». Брюн опустил голову, посмотрел, потом перевел взгляд на Фламеля, сосредоточенно замершего и ждущего какого эффекта. По-моему, он хотел и третий раз вдарить, чтоб закрепить результат, но не успел. Его скрутили.

Жиро поколотил целителя и усадил его рядом с нами. Вроде как мы с друидом ничем не заняты, можем и приглядеть. Брюн явно отвел душу и отомстил. «Никто безнаказанно не должен травить стражника пыльцой!» — сказал он и ушел ближе к бочонку с вином.

Никаких теплых объятий больше не было. И я, и Жан порядком напряглись. Даже сонливость пропала, осталась лишь слабость. Целитель тоже перестал выглядеть спокойным и величественным. Теперь с расквашенным носом он больше походил на преступника. Правда, все равно держался как-то легко, будто у него в запасе были силы на еще один побег. В его возрасте такой прыти у других мужчин не найти.

— Сколько вам лет? — не выдержала я и задала вопрос Фламелю.

Он криво усмехнулся, показывая, что отвечать не будет. Но Жан ощутимо ткнул его кончиком посоха в ребра.

— Почти семьдесят, — ответил целитель с какой-то странной гордостью.

Выходит, выглядел он на двадцать лет моложе. Я почему-то считала, что эликсир на самом деле никак не влияет на человека. Даже сейчас мне казалось это сказкой. Но выходило иначе, если, конечно, Фламель не врет.