Однако тьма уже почти исчезла, оставшиеся в живых головорезы сумели перегруппироваться и предприняли вторую попытку стереть наглецов с лица земли. Пред тем Кенджи успел выстрелить еще пару раз. И они вместе с Макото, который тоже умудрился сделать лишний залп, опустошили ряды противников почти наполовину. Однако врагов все еще было с десяток, так что через мгновение воздух наполнился лязгом стали и криками.

Даже получив неожиданный отпор и понеся немалые потери их недруги бились с неукротимым неистовством и самоотверженной храбростью, которая граничила с безумием. Казалось, их единственной целью было во чтобы то ни стало уничтожить всю троицу. Пускай и ценой собственной жизни. Они нисколько не страшились смерти и умирали с проклятиями на устах, до последнего пытаясь нанести хотя бы еще один удар. А оружие держали до тех пор, пока оно само не выпадет из их охладевших рук.

Однако и Кенджи вместе с друзьями бились не менее смело. В бою все прежние дрязги и недопонимания остались далеко позади, уступая место слаженной взаимовыручке. Макото успевал не только драться, но и следить за тылом Шуноморо, чьи кулаки, бившие синими брызгами, летали с какой-то небывалой скоростью, и на корню пресекал малейшую попытку ударить своему спутнику в спину.

Тот в свою очередь умудрялся прикрывать Такэга, когда тот, чрезмерно увлекшись схваткой, открывался для вражеского клинка. Не раз и не два Шу отводил копье, уже летевшее в спину Макото или сбивал с ног противника, который вот-вот снесет ему голову. Разность их характеров проявлялась не только в жизни, но и в сражении. Вспыльчивый Макото не упускал возможности сделать лишний взмах, мчась в атаку даже с риском пропустить удар. Тогда как хладнокровный и сдержанный Шу тщательно выверял каждое движение, думая на несколько шагов вперед.

Сам Кенджи умудрялся быть и тут и там, моментально оказываясь в нужном месте, закрывая брешь в защите друзей или же наоборот, переходя в решительное наступление. Пускай у него не было силы Шу – но зато он умело контролировал дыхание, не сбавляя темп ни на мгновение. Конечно, напору Макото позавидовал бы и лесной пожар – однако Кенджи не позволял себе входить в раж, ведясь на провокации противника. А когда на лезвие его меча заплясало черное пламя, он увидел, как на лицах врагов выступил страх.

Незнакомцы бились, словно дикие звери, невзирая на раны и усталость, но понемногу один за другим падали замертво. И казалось, победа уже близка. Когда от меча Кенджи рухнул один из самых опытных бойцов, который умело орудовал сразу двумя клинками – длинным и коротким, как принято у самураев – его приятели дрогнули, а их троица уже было кинулась в последнюю атаку, чтобы добить противника. Но тут вдруг щит одного из головорезов, к которому подлетел Шуноморо, покрылся каменной коркой. А здоровяк хоть и успел это заметить, но, увы, слишком поздно.

Через мгновение его кулак встретился с отвердевшей поверхностью. Раздался громкий хруст, рука Шуноморо повисла безвольной плетью, а сам он взвыл от боли. Его противник же, завидев это, криво ухмыльнулся и занес над головой кривой меч. Увы, Макото чересчур увлекся схваткой сразу с двумя врагами, даже не заметив, что жизнь друга висит на волоске, а Кенджи был слишком далеко, чтобы успеть прийти на помощь.

Наверное, здесь бы и закончил свой путь Шуноморо Ямо из Дома Плюща, небезосновательно называвший себя одним из лучших учеников монастыря Хидзу, но будто бы сами боги отвели от него смерть. Во всяком случае, так подумал Кенджи, когда увидел, как откуда-то с небес прямо в лоб негодяю прилетел здоровенный булыжник. Тот запнулся и выронил меч – а следующий камень, попавший в висок, заставил его упасть ничком прямо в грязь.

Прикончив еще одного врага, Кенджи позволил себе на миг оглянуться – и увидал Рю. Старик сидел на крыше ближайшего дома, спрятавшись за большой трубой и сжимая в узловатом кулаке кусочек кирпича. Высунув язык, он как следует размахнулся – и пускай снаряд лишь брякнул по шлему, но зато выгадал для Макото лишние мгновение передышки, которые тот не потратил даром. Его меч нарисовал в воздухе восьмерку – и оба его противника медленно осели на землю, разрубленные почти от плеча до паха. Поймав взгляд Кенджи, Рю громко свистнул, ткнул пальцем куда-то вдаль и прокричал:

– Колдун!

И действительно, к схватке приближалась невысокая фигура. Одета она была в длинный до земли плащ с глубоким капюшоном, который надежно скрывал лицо незнакомца. На первый взгляд он казался безоружным. Да вот только земля вокруг него бугрилась и дрожала, словно бы под ней за чужаком следовали какие-то звери, которым не терпелось выскочить наружу.

А вот это весьма дурные новости. Кенджи не знал, насколько могущественен новый враг, однако даже средней руки чародей вполне может склонить чашу весов в сторону их неприятелей, которые, завидев нежданное подкрепление, воспряли духом и принялись сражаться с еще большим ожесточением. Мага необходимо прикончить как можно быстрее, пока он не успел вступить в бой. Кенджи потянулся рукой к колчану – и выругался, нащупав лишь пустое место. Видимо, он выронил стрелы где-то в пылу сражения. Однако искать их было некогда.

Перехватив меч двумя руками, Кенджи кинулся прямо навстречу приближающемуся чародею. Тот даже не сбавил шаг, идя все с тем же невозмутимым спокойствием. Однако когда между ними оставалось едва ли с дюжину шагов, незнакомец чуть отступил, спрятал руки за спину и завертел головой, словно бы растерявшись. Лишь каким-то чутьем Кенджи понял, что это только уловка, призванная сбить его с толку. И, наверное, именно это спасло ему жизнь.

Кенджи едва успел уйти сторону, как из-под земли выросли острые шипы, чуть не проткнувшие его насквозь. Через мгновение ему пришлось отпрыгнуть назад, а потом сделать кувырок вправо. Он зашипел от боли – один из каменных когтей все же чиркнул ему по ноге. К счастью, серьезно его не задело. Так, царапина – иначе бы он уже мог попрощаться с жизнью. Еще несколько рискованных пируэтов – и вот Кенджи, тяжело дыша, стоял прямо напротив колдуна, который, видимо, тоже переводил дыхание.

– И это все, что ты можешь? – прорычал Кенджи, сжимая рукоять.

Отчего-то ему показалось, что где-то в глубине капюшона мелькнула быстрая усмешка. Маг вскинул руки – и спустя миг земля перед ним треснула, фонтанируя мелкими камешками. Комья земли, песок и глина начали собираться в два небольших холмика. Не успел Кенджи моргнуть и глазом, как они стали ему по колено, потом по пояс и вот уже достигли уровня его плеч. Бесформенные груды начали вытягиваться, сминаться, словно под чьими-то невидимыми руками, обретать форму, обрастать конечностями – и прямо напротив Кенджи уже стояли две коренастых земляных фигуры, отдаленно напоминающие людей.

Элементали. Материальное воплощение стихии. Ее земная форма, как бы двусмысленно это не звучало в подобной ситуации. Не безумное чудовище, движимое лишь жаждой крови, но и не разумное существо, обладающее собственным мышлением. Элементаль существует лишь благодаря Воле колдуна, который его вызвал, и полностью подчиняется его приказам. Но недаром умелые призыватели считаются одними из самых могущественных магов. Ведь если чародей не рассчитает собственные силы или слаб Волей, эти создания легко могут выйти из-под контроля и наброситься прямо на своего создателя, разорвав его на клочки.