Остановившись в нерешительности у дверей во внутренний дворик, Джейк внимательно прислушался. Меньше всего ему хотелось, чтобы его застал тут кто-либо из прислуги или, не дай Бог, Акира за тем делом, которое он задумал.

Резон, что он-де со всей, серьезностью относится к своим обязательствам, не избавил бы его от насмешек. Он открыл уже отремонтированную дверь и проскользнул внутрь сада. Глаза быстро привыкли к темноте, и он попытался разглядеть своих хвостатых приятелей, к которым действительно привык за несколько недель общения в своей каюте. Игуан не трудно будет найти – словно маленькие военачальники, они всегда искали возвышенные места.

В каюте они обычно забирались на книжную полку или на крышки иллюминаторов. Шторки из рисовой бумаги всегда оказывались порванными их острыми когтями.

Как он и ожидал, животные разлеглись, опустив хвосты, на ветвях небольшого дерева. Он медленно протянул к ним руки. От холода их движения были замедленными, и они даже не попытались удрать. Трудность состояла лишь в том, чтобы оторвать от коры их длинные и острые когти. Наконец, чувствуя себя швеей, которой удалось соединить разошедшиеся стежки, он опустил игуан на землю. Они вяло шевелились, медленно вращая глазами, пока он укладывал их себе на руки. Похоже, прохладная температура пока не очень повредила им.

Эта мысль принесла ему облегчение и – черт возьми! – чувство досады. Что за идиотизм – стать нянькой для двух ящериц!

Если Акира узнает, чем он тут занимается, его жизнь станет невыносимой – от насмешек самурая не будет проходу. Но ведь не Акира потратил долгие часы, чтобы завоевать доверие этих тварей, не он следил, чтобы они не нашкодили в каюте, не он хохотал над их забавными выходками и узнавал тайну их любимых лакомств. Игуаны действительно скрасили его путешествие из Мексики.

Добравшись до своей спальни, Джейк внимательно проверил, не смогут ли игуаны удрать отсюда. Удостоверившись, что все в порядке, он положил ящериц в кресло и накрыл их одеялом, хотя но опыту знал, что еще до рассвета они найдут себе другое место.

Джейк проснулся с сильно бьющимся сердцем.

Комната тонула во мраке, и лишь слабый свет луны проникал через окно. Он вытянулся в постели, напрягая все свои чувства, чтобы определить причину, внезапно прервавшую его сон.

Тишину нарушал лишь отдаленный шум ночного города. Ничего необычного…

Наверное, его тревога была напрасной. Просто сказывалось напряжение предыдущего дня.

Он поднял одеяло на груди и уперся взглядом в золотисто-черные глаза, находившиеся в пятнадцати дюймах от его носа.

Когда самка в желтую полосочку впервые взобралась ему ночью на грудь, он в первый момент подумал, что какой-то шутник устроил фейерверк у него в спальне. Тогда он счел это случайностью, но обе ящерицы стали искать тепла у его тела с завидным постоянством, и вскоре Джейк привык и почти не замечал, когда они залезали в его постель. Было даже что-то успокаивающее в подобном проявлении доверия со стороны пресмыкающихся.

Он пошарил рукой у себя за головой. Наверняка особь с зелеными полосками с удобством устроилась на подушке.

Иногда ему даже казалось, что выглядело довольно странным, будто животным нужно не только его тепло – они желали его общества. Не раз, когда он работал в каюте над прокладкой курса или готовил документы, они ползали по письменному столу, разбрасывая бумаги. Их поведение очень напоминало повадки кошек, которые обычно стараются привлечь внимание хозяев. Нередко он поражался их уму и сообразительности.

Внезапно, у него кольнуло в затылке.

Игуаны напряглись, как бы подтверждая, что инстинкт его не подвел: откуда-то ему грозит опасность.

Джейк сбросил ящерицу с груди и одним движением выскользнул из кровати. На обнаженной коже он ощутил легкое покалывание от холода. Ящерицу он оставил на постели, укрыв одеялом: пусть игуана понежится в тепле.

Он натянул черную шелковую рубаху и закрепил на бедрах такого же цвета хакама. Подойдя к окну, начал обматываться поясом, осматривая при этом парк позади здания.

От ближайшего дерева отделилась тень и скользнула к стене, дома.

Второй призрак в черном последовал за первым. Потом еще один.

Джейк схватил катану, сунул ее за пояс и бросился к дверям. Абсолютно бесшумно он несся по коридору третьего этажа. Мягкий ворс ковра ласкал его босые ступни, и мозг получал, эти импульсы, обращал их в энергию и заставлял бежать все быстрее….

Он должен, должен добраться до первого этажа раньше, чем бандиты проникнут в дом. Иначе они рассредоточатся повсюду, выполняя свой злодейский план, и их не удастся…застигнуть всех вместе, пока кто-то из хозяев… не расстанется с жизнью…

Мгновения решали все, и надо было во что бы то ни стало успеть, надо было остановить бандитов.

В пролете лестницы Джейк перемахнул через перила и, коснувшись ступнями мраморного пола, спружинил ногами, смягчая удар. И тотчас же замер, застыл, согнувшись и едва касаясь руками холодного мрамора. Затем выпрямился, осмотрелся… Подумал: не разбудить ли слуг? Однако тут же отказался от этого замысла: слуги не справились бы с опытными и вооруженными преступниками. Случись схватка – и жертв не избежать.

С людьми в черном надо бороться их же оружием; это оружие – тишина и скрытность.

Он попытается справиться с ними в одиночку.

Вес чувства Джейка были обострены – он услышал бы даже шорох портьер, уловил бы даже легкое движение воздуха.

Джейк прислушивался. Тишина… Но откуда же ждать вторжения?..

Вероятно, они постараются проникнуть через французское окно. Но через какое? Только на первом этаже их шесть. Они охотятся за Дугласом… Значит, скорее всего, попытаются проникнуть в его кабинет.

Джейк подошел к кабинету, взялся за ручку двери – и вдруг услышал характерный скрип… вырезали оконное стекло. Бесшумно проскользнув в комнату, он увидел троицу в черном – они только что забрались в окно.

Прижавшись к стене, Джейк разглядывал врагов. Они же, не замечая его, перешептывались на китайском. Потом зашуршала бумага – один из налетчиков достал из кармана листок и рассматривал его в лунном свете.

И тут, оттолкнувшись от стены, Джейк выхватил из-за пояса катану – он больше не собирался скрываться.

Бандиты вздрогнули, услышав шорох. Они тоже выхватили оружие, однако по-прежнему не видели противника и не знали, откуда ждать нападения.

Джейк ликовал, предвкушая схватку, – ведь перед ним были противники из плоти и крови, а не бестелесные призраки, которых он, как ни пытался, не мог поразить в своих ночных кошмарах. Поигрывая катаной, он приближался к людям в черном. Наконец его клинок сверкнул в лунном свете, и бандиты поняли, откуда грозит опасность.

Все трое тотчас же ринулись в бой.

Джейк без труда отбил первые удары нападавших – меч вращался над его головой, лезвие клинка сияло в лунном свете.