«Алекс… Алекс… Что ж ты так невовремя решил свалить из Сунаджи?» — подумала Мисаки, вытягивая ноги и практически съезжая с дивана.

В комнате тихо, слышно только, как сопит Кадзи да как шуршит кореянка. Мисаки медленно изучала обстановку: два одинаковых дивана друг напротив друга, стол из местного дерева, сорт которого был неизвестен девушке, тонкий ковёр, постеленный посередине ателье. Стеллажи таили за стеклянными дверьми глиняных человечков неправильной формы, книги и бело-голубой раскрытый веер.

«А ведь этот веер я ей подарила тогда. До сих пор хранит, хех»,— Мисаки улыбнулась.

В каждом углу висели камеры видеонаблюдения, которые попеременно моргали красными светодиодами.

«А хорошо она подготовилась. Наверное, всё ещё свежи события Сунаджи. Но теперь в Сунаджи новый шухер наводит Алекс. Надеюсь, что он не намылился за границу. Хотя он точно решил туда сбежать, когда его предали. Уж Алекс точно поймёт, кто его подставил и выбросил. И как только увидит меня, то сложит два и два — я одна из списка предателей»,— подумала девушка.

Она глубоко вдохнула и резко встала. Кайдзи встрепенулся, обвёл глазами помещение, остановился на Мисаки и обратно положил голову на диван, неразборчиво ругаясь под нос.

Верхний ящик в столе был набит всевозможными конфетами имперского производства. Были даже несколько из Союза Европейских Государств и Твантисуйу. Девушка сцапала парочку конфет в коричневой оболочке с кокосом и одну инкскую.

Мисаки вернулась на диван и по чуть-чуть откусывала от сладкого. С каждой частью она всё больше и больше расплывалась в улыбке и жмурила глаза.

Через час пришла Мвемба с большой, запечатанной как подарок коробкой. Кайдзи откровенно дрых — ему тоже досталось ночных вылазок. Из полудрёмы его вывела Мисаки: она пнула японца, и тот подскочил с дивана и вытащил пистолет из плечевой кобуры. Мушка сначала навелась на кореянку, а потом на Мвембу.

—Кхм, молодой человек,— кашлянула африканка, продолжая держать коробку,— может, возьмёшь уже?

—А, простите.— Кайдзи спрятал пистолет и поклонился.— Сейчас.

Коробка перекочевала из рук в руки, заставив японца крякнуть. Мвемба подошла к Мисаки и крепко обняла. Девушка легонько укуталась в объятия, забывая обо всём на свете.

«Так спокойно… Вот бы ещё пять минуточек так побыть…» — подумала Мисаки, ещё сильнее вжимаясь в грудь африканки.

—Госпожа Мисаки!— сказал Кайдзи, в упор смотря на кореянку.

—Идём-идём!— попыталась крикнуть девушка, но получилось глухо.

Мисаки отстранилась, встала и поправила платье. Мвемба погладила по голове кореянку и сложила руки на груди.

—Мусик, иди уже,— сказала Мвемба, отворачиваясь.— Ещё увидимся как-нибудь.

Мисаки кивнула и вместе с Кайдзи пошла на выход.

—Надеюсь, Мвемба… Надеюсь…— вполголоса сказала девушка, не оборачиваясь.

На улице два пацанёнка вовсю наворачивали круги у единственной машины во дворе. Завидев владельца авто, они дали стрекача в другой конец двора. Кайдзи поставил на багажник коробку и достал ключи, а Мисаки обошла вокруг машину.

На водительской двери был намалёван человечек, держащий в руках палку. Или катану. А может, и дубину.

«Юные вандалы, блин. Даже нормально нарисовать ничего не могут»,— подумала девушка, обходя машину и садясь на своё место.

Авто немного просело — японец хлопнул багажником.

На улице стояло вечное безмятежное лето Африки. Ветер еле колыхал кроны деревьев, начали выползать люди из подъездов как сонные мухи, к бегающей ребятне присоединилась ещё парочка. Они что-то рассказывали новичкам, тыкая в сторону машины, а те отвечали заливистым смехом.

Кайдзи слегка улыбался.

Машина поехала, унося обоих в совсем иную реальность, без радости.

«Насколько я помню карту города, бар «Юме» стоит вдоль улицы. До ближайших поворотов — по метров триста-четыреста. Вполне реально взять цель в клещи»,— подумала Мисаки, погружаясь в мысли.

От асфальта тянулось марево — жара усиливалась. Деревья еле колыхались на ветру, но это не помешало выходить на улицу случайным гулякам. Африканцы с чёрной кожей, японцы с бледной светлой и несколько европейцев курсировали по бульвару.

Машина после светофора завернула к местному парку. Возле ларька с прохладной водой и мороженым столпилась куча людей в пляжных шортах и рубашках. Они были настолько разными, но неумолимо похожими, словно сошли с конвейера: бритые под ноль или ёжик волосы, жилистые, у некоторых явно выпирали накачанные мышцы.

Кайдзи слегка притормозил, высунул руку из окна и махнул вперёд. Толпа возле ларька потихоньку переползала к стоянке у парка. Парочка человек задержалась у ларька: доедали мороженое, сидя на каменной скамейке в теньке от большой паринари.

На парковке стояли два белых микроавтобуса, и Кайдзи втиснулся в свободное место между ними.

Подошла та группа людей, что была у ларька, и окружила микроавтобусы. Мисаки и Кайдзи вышли из машины. Японец открыл багажник и достал коробку.

—Так, вот вам форма,— сказал Кайдзи, вручая самому плечистому мужчине коробку.— Распределите между собой, там всё подписано. Переодеваться строго в микроавтобусах, так что разделитесь по командам сразу.

Бойцы моментально организовались и подошли к правому микроавтобусу. Там они быстро распределили чёрную форму в расцветках городского камуфляжа, баллистические маски, и половина группы отправилась к другой машине.

—Госпожа Мисаки,— окликнул девушку Кайдзи, учтиво кивая.

—Я — в правую. Мы будем перекрывать с южной стороны,— сказала кореянка, поправляя платье.

—Хорошо. Мы тогда с севера заедем.— Кайдзи поклонился и развернулся на каблуках туфель.

Мисаки же запрыгнула в распахнутую грузовую дверь микроавтобуса, растолкала полуголых переодевающихся мужиков.

В салоне прекратился сумбур, все расселись по своим местам и достали из-под сидений штурмовые винтовки. Громкий лязг! Боец хлопнул дверью, и каждый как по команде зашторил окна во всей машине. В салоне стало тихо и темно.

Девушка достала из сумочки смартфон и балаклаву, которую тут же нацепила.

«Не стоит Алексу раньше времени видеть меня. Уж лучше эффектно появиться перед ним, а не вот так мимолётно»,— подумала Мисаки, разблокировав экран.

Спустя долгие минуты ожидания смартфон завибрировал — звонил Тэкео.

—Клиент на месте.— Его голос слегка дрожал, связь шипела.

—Хорошо,— ответила Мисаки и положила трубку.

Давно набранное сообщение о начале операции отправилось Кайдзи.

—Поехали!— выкрикнула девушка.

Машина сорвалась с места, заносясь на поворотах. В салоне раздался синхронный лязг шести затворных рам.