– Старпом, что там с пробоиной?

Возникла неловкая пауза. Мореманы переглянулись, ожидая приговор. Но им повезло в очередной раз. Это стало понятно по голосу капитана парома:

– Царапина, говоришь? Тогда лоцманский катер придержи у трапа. Тут у меня сам капитан Гуров на борту!

– Иван Иваныч? – донеслось откуда-то снизу. – Принято!

– И закуску тоже, – подытожил свой спич капитан парома, мигнув сигнальщику.

На столике верхней палубы стали появляться как грибы на лесной поляне: рюмки, бокалы, вилки и прочие причиндалы.

– Печать поставите у главного бухгалтера, – тем временем уточнил начпар капразу. – Моя роспись есть, она поставит.

Начпар взял в руку рюмку с водкой и сказал:

– Ну, что, я вам скажу. С таким натиском. Это типа торпеда в борт – у Одинцова, или., иду на таран – у Гурова! Был у меня еще один вариант. Да, ладно! Контракт подписан, обмоем контракт!

– Только по быстрому, – заметил капитан парома. – У меня сталийное время – график, понимаешь!

Быстро выпили, закусили и разбежались.

– Согрейтесь, а то простудитесь, – сказал капитан парома, проводив непрошенных гостей до трапа и передав Гурову бутылку водки и пакет с закуской.

Мореманы благодарно пожали руку капитана парома и прыгнули в лоцманский катер, который быстро доставил их на берег, а затем вернулся сопровождать паром на выход из канала в открытое море.

– О-хренеть, – произнес начпар, провожая своих настойчивых партнеров.

В это же самое время на трассе автобаза закончилась гонка сумасшедших мотоциклистов, среди которых был и сын капитана Гурова Данек. Мотоциклисты лихо припарковались у променада, сняли шлемы и разом посмотрели в свои телефоны. Марек увидел звонок отца и тут же набрал его номер.

– Да, папашка! Ты звонил?

– Вот так всегда, – ответил Гуров. – Когда надо, тебе не дозвониться.

– Мне подскочить? Ты где?

– Ладно, сынок, отдыхай. Конец связи., - ответил капитан, одновременно отвечая на вопрос Одинцова: «Куды теперь?»

– Туды! – ответил пан капитан, показывая на открытую дверь другого лоцманского катера, где моряки настойчиво показывали руками, давай, мол, причаливай. Для тех, кто будет их разыскивать, можно сразу ответить: «Это было в Балдейске, пардон, Балтийске – главной военно-морское базе Балтийского флота.». Дверь катера наглухо заперлась.

Через неделю дверь лоцманского катера все же открылась. на одном из причалов славного города Калининграда. Из пропитанного алкоголем катера высадились обуревшие мореманы. Они долго обнимались и прощались с моряками. Лоцманский катер в конце концов отчалил и проследовал восвояси, то есть опять таки в Балдейск, пардон, в Балтийск, в главную базу. На причале рыбьего порта прозвучала песня издалека:

– Се-верный флот, Се-верный флот, Се-верный флот – не подведет!

Тут же подключился Гуров:

– Когда усталая Наташка., из глубины идет домой.

Одинцов поправил:

– Когда. усталая Аврора. с дубинкой встретит из морей.

К ним на мотоцикле с соответствующим лихим разворотом подъехал Марек и произнес:

– Что щас будет?!

– А сынок. Я не понял, а где оркестр.? Мы, – капитан поднял кучу мятых листков, – контракт по… сали!

– Да., где., этот, как его., почетный к-раул? – заплетающимся языком произнес капраз.

Тут как раз все и заметили, что по причалу строем в одну шеренгу идут Аврора и Натали с колотушками в руках.

– А., вот. и почетный караул., - произнес Гуров, показывая на жен.

– Пора., уносить ноги, – поддержал Одинцов и мореманы, шатаясь и падая, попытались убежать от своих жен. Между ними зигзагами возникал Марек на мотоцикле. Крановщик загляделся на это действие и промахнулся – груз на стреле врезался в какую-то опору и рухнул вниз на причал. На каком-то корабле моряк гоготал до тех пор, пока, пятясь назад, не вывалился за борт. Что было у мореманов дома, по этому поводу, никто толком не знает. Но фингалы у обоих бизнесменов появились аккурат после известных событий.

Вскоре появился начпар и тут же поменял им предоплату по аренде парохода на оплату в течение года. Таким образом, первый платеж должен был произойти только с первой проданной рыбы, что являлось идеальным условием для мореманов. За год, они должны были заплатить пароходству пятьсот тысяч долларов. Экипаж они могли сформировать самим, как и хотели. Правда, на них вешали коллективное питание, тропическое довольствие, медицинское обслуживание, исключая протезирование зубов – только этого ещё не хватало – культмассовые нужды экипажа, страхование судна, а также имущественные расходы, связанные с загрязнением окружающей среды, арестом, нарушением режима плавания и рыболовного промысла. Тут уж деваться некуда – надо, как говорил товарищ Бендер, чтить уголовный кодекс, а тем более кодекс торгового мореплавания и прочие, не любимые Гуровым МПП-ЭС-Сы. Через пару дней они стали полноправными арендаторами «макариоса», то есть большого автономного траулера морозильного – БАТМа «Иван Макашин».

– В фирме теперь два Ивана, – заметил по этому поводу Одинцов, и они отправились инспектировать судно.

Началось второе пришествие капитана Гурова в родное пароходство и это надо было видеть. Пан, он же господин капитан, важно прошелся вдоль борта БАТМа, ожидая, что нынешний капитан все же соизволит спуститься вниз по трапу и представиться, как и положено делать в таких случаях. Не зная деталей, все уже были в курсе, что пароход отдают фирмачам. Поэтому сверху, их с Одинцовым сопровождала масса любопытствующих глаз, рассматривающих мореманов кто как соизволит. Кто-то, притаившись и спрятавшись за палубными железяками. Кто-то в наглую, с иронией морских волчар. А кто-то, как нынешний капитан, с неким презрением. Впрочем, это не расстроило Гурова, потому что у него уже была намечена не одна кандидатура на места капитанов, старпомов, стармехов и прочего морского люда, который ежедневно досаждал Аврору своими телефонными звонками на дом. Город был морским, и кадров хватало в избытке. Но всего этого не знал капитан «макариоса». Он находился в своей каюте и принимал доклады вахты о Гурове и его передвижениях на причале. Затем, он нехотя встал из-за капитанского стола и выйдя на правое крыло мостика прокричал в рупор:

– Ванька! Хорош строить из себя нового русского! Ползи сюда, пока я трап не убрал.

С палубы реплику капитана БАТМа поддержали громким ржанием. Начало меж капитанского противостояния было заложено.

– Вы здесь капитаном? – в свою очередь гаркнул «Ванька». – Извольте прибыть на причал! И прихватите с собой «деда»!

– «Дед» это., - переспросил Одинцов.

– Я ж тебе уже говорил – это старший механик. Капраз, привыкай к новым терминам.

Вскоре по большому трапу БАТМа стали спускаться три моряка, примерно одного возраста с Гуровым. Первым, ещё на трапе, в разговор вступил капитан «макариуса»: