— Поэтому ты так себя повел в салуне? — наконец поняла Гайка.

— Наверное. Я сам не знаю. Сейчас мне лучше. Всего лишь год — и скафандр вернется ко мне…

— А пока?

— А пока, — он провел рукой по ее щеке, — ты — это все, что мне нужно…

И в этот момент раздался выстрел.

Ни Артур, ни Гайка даже не перекинулись взглядом — они оба тут же сорвались с места и сломя голову побежали к ферме, до которой оставалось всего ничего. Артур первым увидел движение возле амбара и жестом указал на это Гайке. Один человек стоял возле закрытых ворот, за которыми сейчас, скорее всего, находился Кузнечик. На открытом пространстве было негде спрятаться, и они оба, выхватив на ходу оружие, побежали к амбару. Лишь за какое-то мгновение до того, как они оказались на расстоянии прицельного выстрела, смогли разглядеть человека у амбара. Он тоже их увидел.

— Гайка! Артур! — прокричал дядя Бернард. — Скорее сюда!

Вскоре оба оказались рядом с Бернардом. Он сжимал в руках двустволку, а в воротах амбара красовалась неаккуратная дыра, оставленная выстрелом.

— Я видел какую-то тварь в амбаре! — проговорил Бернард быстро. — Если мы…

Гайка и Артур переглянулись.

— Послушайте… — произнес Артур, его дыхание сбилось от бега, — не надо принимать поспешных решений…

— Мы все можем объяснить, — закончила за него Гайка.

— Вы в курсе того, что в моем амбаре живет… эта штука? — Бернард не опускал ружья. — Что это, какой-то мутант?

И в этот момент ворота амбара открылись. Наружу медленно вышла фигура в хиджабе. Это была Мышка.

— Мария? — удивленно проговорил Бернард. — Что ты тут делаешь?

Но она не ответила ему, просто открыла лицо. Бернард увидел. Дуло ружья медленно пришло в движение, сам того не сознавая, он наводил его на Мышку. И тогда за ее спиной в темноте появилась фигура Кузнечика.

— Они друзья. — Артур положил руку на дуло ружья и заставил оцепеневшего фермера опустить его. — И никому не причинят вреда.

Артур не мог уснуть. Сердце билось неровно и часто. То холодок бежал по его спине, то жар накрывал все тело. Его знобило, мышцы сводили судороги. Быть может, причиной этого состояния был абстинентный синдром — результат приема транквилизаторов, может, весь тот стресс, который Артур пережил в последнее время, а может быть, и он серьезно в это верил, все происходило потому, что Гайки сейчас не оказалось с ним рядом. Она была ему нужна.

Одна и та же мысль возникала в его голове — мысль о том, что завтра утром он не увидит ее, что больше никогда не услышит, как она произносит его имя, не почувствует ее прикосновения. Что, если завтра ее не станет? Каждый раз, когда он задавался этим вопросом, волна жгучей боли проносилась по телу. К этой боли присоединялась боль в плече и груди — раны давали о себе знать.

Пытаясь облегчить страдания, он то садился на кровати, то вытягивался на ней, то сжимался калачиком, подтягивая ноги к животу. Жадными глотками пил воду из кувшина, но во рту все так же было сухо, будто бы его язык посыпали песком.

Только после долгих часов страданий он начал приходить в себя. Жар спал, а судороги постепенно утихли. Артур медленно встал с кровати и открыл окно. Полной грудью вдохнул свежий ночной воздух. И вновь по его телу пробежал холодок, на этот раз иной. Артур стащил с себя промокшую от пота рубаху и швырнул в дальний угол комнаты. Еще какое-то время постоял у открытого окна и, лишь закрывая его, увидел свое отражение в стекле. Его тело было иссушено, истощено, на плече красовался огромный черный шрам, обрамленный синими капиллярами. Кем он стал? Что стало с тем Артуром, которым он был еще год назад? Возможно, тогда, встретив первого человека на этой планете — Блэка, — Артур погиб? Возможно, погибла лишь часть его, что-то, что делало его самим собой?

— Ты тоже не спишь? — тихо произнесла Гайка, закрывая за собой дверь.

Он не слышал, как она вошла.

— Я… — начал Артур, но не смог продолжить. Комок застрял в горле, и он вновь отвернулся к окну.

Мужчина был готов к тому, что сейчас Анна пожелает ему доброй ночи и уйдет. Он ждал этого и боялся. Но его страхи исчезли в одно мгновение, когда он почувствовал, как она касается его. В один миг исчезло все, что мучило. Стоило лишь ее холодным пальцам лечь на его израненное плечо, он забыл о страхе. Исчезли боль и усталость, уступившие место возбуждению. Девушка нежно обняла его сзади, и он спиной почувствовал прикосновение ее груди.

— Ты тоже — все, что мне нужно, — произнесла Гайка очень тихо и запечатлела робкий поцелуй на его шее.

Артур, все так же стоя к ней спиной, попытался провести рукой по ее волосам, но в этот момент Анна будто исчезла. Он не видел ее, перестал чувствовать ее прикосновения. Его рука прошла сквозь то место, где должна была быть голова Гайки. Сердце Артура кольнуло острой болью. Быть может, все это ему привиделось? Быть может, он еще не пришел в себя? Быть может…

Не найдя сил гадать, он повернулся.

Гайка стояла перед ним. В свете звезд он видел ее силуэт, видел, как струятся ее прекрасные волосы, видел, как она медленно распускает завязки на своей ночной рубашке, и та падает на пол.

Ее тело было по-настоящему прекрасно. Она оказалась сильной и очень красивой женщиной. Упругие на вид мускулы сочетались в ее фигуре с аппетитными женственными округлостями. Ее кожа, казалось, была безупречна, даже несмотря на шрамы. На большой груди красовались крупные соски.

— Ты так и будешь стоять как вкопанный? — сказала она и, улыбнувшись, поманила его пальчиком.

Дважды повторять не было необходимости. Он шагнул вперед и поцеловал ее, подобно тому, как когда-то она поцеловала его — страстно и жадно. Их языки соприкоснулись и тут же сплелись в сладком танце. Не отрываясь от сочных губ, он запустил руки в ее волосы, как и хотел. Но через секунду Гайка схватила его запястья и положила руки Артура себе на бедра. Ее попка была мягкой и упругой, он крепко сжал ее. Одновременно с этим Артур почувствовал, как ее твердые от возбуждения соски прикасаются к его голой груди. Руки Анны обхватили его шею.

Артур крепче прижал девушку к себе, и она, отвечая на движение, вдруг повисла у него на шее, обхватив ногами его талию. Потом, наконец оторвавшись от губ любимого, Анна начала запечатлевать поцелуи на его шее, перемежая их игривыми укусами. Она была так близко к нему, что он физически ощущал ее возбуждение, чувствовал легкую дрожь во всем ее теле, ощущал частое биение сердца. Анна так сильно сжимала его ногами, так сильно прижималась к нему, что он чувствовал, как горячо и влажно сейчас у нее между ног. Одна из рук, поддерживавших Гайку на весу и ласкавших ее попку, скользнула глубже, и девушка застонала от удовольствия. Ее ногти вонзились в спину Артура, и впервые в жизни он почувствовал одновременно и боль, и наслаждение.

Артур развернулся на месте и, наклонившись вперед, положил девушку на кровать. Его руки тут же оказались на ней. Он начал ласкать ее грудь, сжимать ее. Когда прикасался к ее соскам, он чувствовал, как это возбуждает его самого. Артур вновь, на этот раз очень коротко, поцеловал ее в губы, а затем, подобно тому, как делала она, начал целовать и покусывать ее шею. Вскоре мужчина спустился ниже и начал ласкать ее соски языком. Гайка дрожала все сильнее, а ее частое дыхание сопровождалось тихими стонами.