Он горько усмехнулся, затянувшись сигаретой, и продолжал:

– А когда вышел – ни семьи, ни дома! На работу никто не берет, с судимостью-то. Зато времена такие настали, что все враз изменилось. Сегодня ты вор, завтра – зэк, а там, глядишь, почтенный человек! Ну, или вообще покойник. А я стал, что называется, «бухгалтером мафии». Когда восемьдесят восьмую статью отменили, по которой я сидел, так месяц, наверное, бухал не переставая! Много всякого было, Лелька. И такого, что вспоминать не хочется… От дел-то я давно отошел, сейчас, можно сказать, пенсионер. Сижу тут, цветочки нюхаю. Думал, все, осталось только смерти ждать, и вдруг – ты! И так на мать похожа. Говоришь, замужем она так и не была, обманула? Эх, жизнь… А я, дурак, поверил.

Он смотрел на нее восторженно, с любовью… А Ольга совершенно не представляла, что теперь делать и как жить дальше.

И все же… От мысли, что сегодня она снова увидит Наставника, она чувствовала себя как влюбленная школьница перед свиданием. Сколько Ольга ни уверяла себя, что с этим человеком у нее ничего нет и быть не может, щеки пламенели огнем, все внутри дрожало, и хотелось не то признаться ему в любви, а там – будь что будет, не то бежать прочь, чтобы никогда больше не видеть этого человека.

Алексей собирался на тренинг второпях. Он заехал домой после работы, чтобы переодеться – и очень пожалел об этом. Полина как будто специально ждала его, чтобы учинить очередной скандал. Она кричала, что он испортил ей жизнь, что на него она потратила свои лучшие годы (от одной мысли, что впереди могут быть еще и худшие, ему стало ужасно неприятно), что ради него она не реализовалась как личность, бросила работу, не родила детей, а теперь он, холодный, черствый эгоист, намерен бросить ее ради какой-то шлюхи!

Закончилось все это бурными рыданиями. Алексей не сомневался, что жена и в самом деле страдает… В другое время он бросился бы утешать ее, чувствуя себя подлецом и мерзавцем, а сейчас ему было все равно – ну, или почти все равно. Полину, конечно, было жаль, но сейчас Алексей больше думал о том, как бы не забыть что-нибудь или на тренинг не опоздать. Он даже приготовил вопросы, которые хотел задать Наставнику, но куда-то подевал этот список и никак не мог его найти.

– Я так больше не могу, я подам на развод! – Полина, похоже, решила прибегнуть к последнему средству, которое на Алексея обычно действовало безотказно.

Всегда, но не сейчас. Почему-то впервые за время их совместной жизни он подумал о том, что это, пожалуй, неплохой выход! Если уж совместная жизнь не задалась, то незачем мучить себя и друг друга.

– Хорошо, – покладисто отозвался он, – если хочешь, разведемся. Может, и правда так будет лучше.

Максим очень спешил. Сегодня на работе устроили скромный корпоратив, отмечая пятилетие компании, и потому пришлось задержаться после работы ненадолго. Танечка сияла красотой и свежестью, стреляла глазками и рдела румянцем, Наташа бросала томные взгляды, а Виктор Васильевич многозначительно говорил что-то о «молодых и перспективных сотрудниках».

В другое время Максим, наверное, был бы рад этому… Но сейчас у него было гораздо более важное дело – тренинг у Наставника. До начала оставалось всего полчаса, и Максим почти бежал, боясь опоздать.

После вчерашнего разговора с мамой он был просто сам не свой. Теперь многое воспринималось им им совершенно иначе, и слова о том, чтобы найти свою стаю, уже не казались столь странными и и бессмысленными.

Он думал о бабушке, которой никогда не видел, и ему вдруг показалось, что эта женщина, прожившая короткую и не очень счастливую жизнь, каким-то образом возродилась в нем, так же как и ее несчастная мать, и даже отец, которого когда-то отправили воевать на чужую землю. Вероятнее всего, он давным-давно сложил голову где-нибудь под Ржевом или Сталинградом, и даже если остался жив, понятия не имел о том, что где-то в подмосковной деревушке подрастает его дитя…

«Наверное, стоило бы пойти на курсы немецкого!» – вдруг подумал Максим, и на ходу проделав мускульный тест, убедился – и в самом деле, стоит!

Эта мысль почему-то обрадовала его, он улыбнулся и прибавил шагу.

Наставник появился перед аудиторией, по обыкновению сияя улыбкой, словно предвкушая нечто необыкновенно интересное.

– Здравствуйте, друзья мои! – начал он. – Я рад вас всех видеть. Сегодня начинается вторая часть нашего с вами семинара по метафизике бизнеса.

Он выдержал короткую паузу, обвел глазами зал… Слушатели притихли в ожидании. Наставник хитро улыбнулся.

– Сегодня мы будем говорить о тех качествах, которые мешают вам сделать ваш бизнес по-настоящему эффективным, и о том, что с этим делать дальше.

По залу прокатился легкий ропот. Алексей зашуршал листами блокнота – кажется, о чем-то подобном уже говорили… Но ведь не может быть, чтобы Наставник забыл об этом! Или он делает это намеренно, руководствуясь народной мудростью «повторенье – мать ученья»?

В любом случае, надо хоть в памяти освежить!

А Наставник невозмутимо продолжал:

– В ходе прошлой нашей встречи мы уже неоднократно говорили о том, чем для собственника является бизнес.

Он заметно оживился – было видно, что эта тема очень важна для него! Загорелись глаза, и голос стал другим – более громким, четким и выразительным:

– Для собственника бизнес – это его проявление вовне, его проекция, его отражение… И именно поэтому то, что происходит в голове у собственника, неминуемо реализуется в его бизнесе! Например, если собственник чего-то боится, страхом будет пропитана вся созданная им структура, и все взаимоотношения в компании будут построены только на страхе. Если собственник агрессивен, то, скорее всего, агрессивный стиль взаимоотношений будет господствовать на всех уровнях этого предприятия, и создать какие-то другие отношения там будет крайне сложно.

Максим тяжко вздохнул, вспомнив своего шефа Виктора Васильевича. Такое впечатление, что Наставник знаком с ним лично! Хотя, конечно, он ведь не один такой на свете. Как там говорили древние мудрецы? «Совсем не обязательно выпить море целиком, чтобы убедиться, что вода в нем соленая!»

– В любом случае для собственника бизнес выступает в качестве компенсаторной функции, – продолжал Наставник, – и, кроме того, позволяет ему чувствовать себя в безопасности…

Он озорно сверкнул глазами и закончил, картинно разведя руками:

– Иначе зачем он нужен!

Сергей вспомнил, как вчера Джон раскладывал перед ним распечатанные схемы, таблицы и свои подсчеты. Понял, стервец, что ему, Сергею, легче все это воспринимать именно на бумаге, а не на экране гаджета! На лету все ловит. И рядом с ним он себя чувствовал таким тяжелым, закостеневшим и ощутимо старым, что даже обидно стало. «Надо меняться, иначе совсем скоро на обочине остаться можно, – думал он, – трудно, конечно… А кто сказал, что будет легко?»