– Сочувствую! А я все думаю: откуда такой аппетит? – заметил Максимов, поглядывая на Виктора, который стремительно расправился с яичницей и на добавку заказал еще гречневую кашу с грибами.

– Ну как, решился – болеть будем или туризм с оливковым маслом и цветами банана? – строго спросил Виктор.

– Не дождешься!

– Что, не боишься?

– Пусть они меня боятся!

– Похвально, но не очень предусмотрительно.

– Как умеем.

– Ладно, тебе решать. Если хочешь подраться, могу выступить в роли рефери.

– И только?

– Подсуживать буду в твою пользу. Обещаю. В следующий раз встречаемся тоже утром, но пораньше. Иначе никуда не доедешь с этими пробками.

– Мне утром тоже удобнее, – согласился Максимов. – Вечера непредсказуемые. Могут быть срочные дела, совещания – компания как на вулкане.

– Вечера на вулкане! Понимаю и завидую. Предлагаю встретиться в кафе на Павелецкой. Немного обшарпанное, но удобное.

– Павелецкая меня устраивает.

– Тогда я звоню тебе накануне вечером и говорю условную фразу. Это означает, что мы встречаемся на следующий день в семь тридцать утра в кафе на Павелецкой. Никаких разговоров о делах по телефону, – деловито объяснил Виктор.

– Ты как Штирлиц, – пошутил Максимов.

– Сейчас все Штирлицы и в любом случае штандартенфюреры.

– Александр Михайлович, у меня сегодня будут брать интервью для телевидения. Компания «Интер-Полюс» признана одним из самых современных российских предприятий. Если желаете, можете принять участие. – Крюков звонил из собственной резиденции.

Он предпочитал трудиться не в центральном офисе, а в небольшом особнячке, приютившем созданный им некоммерческий Фонд поддержки предпринимательства. Это давало более широкий простор для общественной деятельности и избавляло от неприятной необходимости заниматься повседневными проблемами компании.

– А кто берет интервью? – поинтересовался Максимов.

Крюков не без гордости назвал имя журналиста, падкого до легких денег, но обладающего фантастически высоким рейтингом.

«Екатерина была права. Вот он – информационный киллер собственной персоной. Неужели Крюков не видит оснований для беспокойства? Судя по голосу, нет – упивается собственным величием. Может, все же его предупредить, чтобы был осторожнее? Неудобно как-то – знать и промолчать. А я ему чем-то обязан? Ничем! Ну и пошел он...»

– Благодарю вас, Николай Семенович. Я в компании недавно, ее успехи – полностью ваша заслуга. Если не возражаете, я пока воздержался бы от интервью, – вежливо доложил свое мнение Максимов.

«И правильно. Парень знает свое место – тем лучше», – подумал Крюков.

– Жаль, очень жаль, но не буду настаивать. Понимаю, что дел у вас много. Как-нибудь в другой раз.

«Другого раза, видимо, не будет», – решил Максимов и небрежно бросил трубку.

* * *

Беседа с известным журналистом Сударовым шла как по маслу. Крюков не пользовался шпаргалками и легко оперировал данными о деятельности «Интер-Полюса». Все вопросы были согласованы заранее, и Сударов не выходил за их рамки.

По своему обыкновению, Крюков изящно увязал планы «Интер-Полюса» с ситуацией в стране и выразил робкую надежду, что новый президент решит наконец самые острые вопросы, мешающие развитию бизнеса.

– Мы говорили об этих проблемах неоднократно и даже получали сигналы о том, что государство готово пойти навстречу бизнес-сообществу. Но увы! Воз и ныне там. – Крюков с сожалением развел руками и драматически вздохнул.

– Отлично! – не мог нарадоваться Сударов. – Очень точно и правильно! Мы сейчас отключим аппаратуру, и у меня будет один личный вопрос – не для прессы.

Возбужденный успешным выступлением Крюков – общение с аудиторией всегда вызывало у него приятное волнение – увидел, как погас направленный на него свет, оператор выключил и зачехлил камеру.

– Николай Семенович, в предпринимательской среде поговаривают, что вы хотите объединить «Интер-Полюс» с корпорацией Промыслова. Скажите не для протокола: это отвечает реальности или так – просто «слухи, а беззубые старухи их разносят по углам»?

Крюков нахмурился. Вопрос показался ему неделикатным. Если бы Крюков пригласил на интервью пресс-секретаря «Интер-Полюса», тот уже настоял бы на завершении интервью. Но Крюков не хотел иметь никаких дел с пресс-службой своей компании, полагая, что его опыт и знания вполне достаточны для общения с прессой. И сейчас он пожалел о том, что остался один на один с «акулой телеэкрана» Сударовым.

Однозначно отрицать факт переговоров с Промысловым было бы чересчур, а признать их – значит нарушить договоренности о конфиденциальности.

Неожиданно Сударов пришел на помощь засмущавшемуся Крюкову:

– Не буду настаивать, если не хотите отвечать. Просто мне интересно ваше мнение, почему так часто срываются сделки слияния крупнейших компаний. По этому поводу высказывают много предположений. Даже не буду приводить все версии. Мое личное мнение – главная проблема возникает тогда, когда против сделок возражают чиновники. Им-то какое до этого дело?

Крюков облегченно вздохнул. Сударов оказался вполне разумным человеком и вовремя ушел от деликатной темы о его отношениях с Промысловым. А ругать чиновников модно – это беспроигрышный вариант.

– Почему возражают? Понятно почему. Каждый из них как думает? Делиться надо! – веско сказал Крюков и для убедительности похлопал себя по карману пиджака.

– Коррупция! Если не победим коррупцию, развитие страны остановится, – понимающе кивнул Сударов.

– Полностью победить коррупцию невозможно. Ни в одной стране мира добиться этого не смогли. Нужно быть реалистами. Но локализовать это явление, максимально уменьшить его негативное влияние на экономику – это реально. Достаточно уменьшить зависимость бизнеса от чиновников. Пусть не мешают! – торжественно завершил свои рассуждения Крюков и встал. – Извините, пора возвращаться к делам.

Сударов оглянулся на девушку в джинсах, стоящую рядом с оператором. Встретив ее понимающий взгляд, он от души рассмеялся, еще раз поблагодарил Крюкова и проникновенно пожал ему руку.

В голосе звучала едва заметная издевка.

* * *

Рюмин не скрывал своего недовольства. Он приехал в «Интер-Полюс» поздно вечером, когда в офисе оставался только измочаленный напряженным днем Максимов.

– Не бережете себя, так можно и пуп надорвать, – не без хамства заметил Рюмин, бесцеремонно входя в кабинет Максимова.

Услышав эту сомнительную похвалу, Максимов поморщился, но не стал отвечать. Он чувствовал, что в последнее время раздражает Рюмина.