— Что еще? — не выдержав, произнесла я.

Мужчина выдохнул и повернулся вновь ко мне. Напряженные скулы, сжатые кулаки. Ничего не изменилось.

— Он сказал, что ты его.

Всего несколько слов, которые значили так много. Несколько дней назад значили бы, но не сейчас.

— Что ты сделала с ним, Маргарита Некрасова? — спросил Роберт, гипнотизируя черными как уголь глазами. — Он одержим тобой. Так что не ври, что между вами ничего не происходит.

— Я ничего с ним не делала! — подскочила на месте, срываясь на крик. — Разве между нами что-то может быть, когда он сегодня отправился к своей любовнице? Разве у нас могут быть какие-нибудь отношения, когда тебя каждый день игнорируют? А этим он занимается довольно часто. Я лишь мешаю ему, Роб.

Роберт поднялся следом. Два шага, длинных, тяжелый, и он стоял передо мной, нависая как грозовая туча. Тяжелое дыхание, сжатые до боли кулаки.

— Мара, — хриплый голос отрезвил меня.

Я попыталась стереть слезы, которые ручьями бежали по щекам. Но мужчина не позволил. Он нагнулся вперед, обнимая, стискивая в крепких руках, пока я продолжала рыдать на его груди.

И где вся моя хваленая выдержка? Почему я открыла свое сердце другому человеку? Выдала тайну, которую хотела похоронить в себе.

В этот вечер я вернулась поздно. Роб просто не отпускал меня, пока не убедился, что я успокоилась и перестала рыдать. Он же был на удивление молчалив, но за сжатыми губами и напряженным взглядом угадывалось одно — он не мог дождаться того момента, как надерет Вику задницу.

— Обещай, что не тронешь его, — тихо произнесла я, когда мы спустились на парковку.

Я прикоснулась к руке друга и нежно сжала его огромную ладонь. Роберт нахмурился, но согласно кивнул.

— Я сделаю это лишь потому, что ты просишь. Но знай, я готов открутить его дурную голову.

— Поэтому и прошу. Роб, вы не должны ругаться из-за меня. Я не хочу стать причиной разлада в вашей дружбе. А с Никольским сама разберусь, вот только в форму приду и сломаю ему нос.

На смену удивленному вздоху, сорвавшемуся с губ Громова, пришел громкий раскатистый смех.

— Вот это та самая девочка, с которой я познакомился тринадцать лет назад, — он вновь сжал меня в медвежьих объятиях. — Оставаясь такой, Мара.

Я довольная, что смогла убедить Роба не мстить за себя, вернулась к машине. Покидая парковку, я видела, как Громов весело махал мне рукой на прощание, но на его лице больше не было улыбки. Как и на моем.

Поднимаясь в квартиру, я устало перебирала ватные от тренировок ноги, и никак не ожидала, что дверь будет открытой. Неужели, забыла закрыть, когда поспешно убегала? Да, я была погружена в мысли, но все же опасливо приоткрыла ее и сразу обнаружила мужские ботинки на пороге.

Борясь с отчаянным желанием развернуться и уйти, я все же вошла, громко хлопнув дверью. Незваный гость был предупрежден.

Никольский появился в коридоре через несколько секунд, которых хватило, чтобы стянуть с себя кеды и бросить сумку на пол. Он стоял в коридоре, сложив руки на груди, и выглядел явно разозленным.

— Я звонил тебе, — произнес он. — Десять раз, Мара. Ты разве забыла про наш уговор.

Покосилась на сумку, где под вещами был спрятан телефон. Его теперь старалась реже доставать.

— Я была занята, — с тем же недовольством, которое звучало в голоске мужчины, ответила я.

— И чем? — не унимался, посмотрев на сумку. — Где ты была?

Словно ревнивец, который устроил допрос жене. Так и хотелось сказать это вслух, но я скривилась от одной мысли, припоминая, что с рогами-то хожу я.

— Я была у Роберта. Теперь хожу на тренировки, — не думала, что произведу такое впечатление на мужчину этими словами, но его лицо потемнело от нарастающего гнева.

— Не приближайся к нему, — прорычал он.

— Не ваше дело, Виктор Алексеевич, чем мне заниматься в свободное время и с кем общаться, — перебила его, раздраженно отвечая на его недовольство. — Вы сами неплохо отдыхаете, даже в рабочее время.

Он шагнул вперед, но замер, услышав последние слова.

— О чем ты? — искреннее непонимание отразилось на его лице.

Я махнула руками и прошла мимо, не желая объяснять ему. Пусть напряжет свои гениальные извилины. Но он не унимался, преследуя меня, пока я не сдалась и резко не обернулась, чтобы прошипеть в ответ:

— Вы вновь ездили к своей любовнице, — скривилась от одного слова. — Так что не лезьте в мою жизнь.

— Откуда ты знаешь? — Никольский подлетел ко мне и схватил за руки, до боли заводя их назад.

Я должна была сопротивляться, но тело отказывалось подчиняться разуму.

— Инна мне рассказала про ваш список отелей, где вы бронируете номера.

Виктор напряжено всматривался в меня.

— Я порвал с ней. Навсегда.

— Что? — выпалила я и со злостью сжала губы.

Никольский не отпускал руки, хотя я попыталась выдернуть их, чтобы зажать рот.

— Та женщина, — заговорил он, всматриваясь в мое лицо, — как и я, предпочла не афишировать наши отношения. Она личность известная в городе и за его пределами. Поэтому лишнее внимание, а тем более громкие заголовки в газетах могли подорвать нашу репутацию.

Он сжал руки еще крепче, поднимая их вверх и укладывая на свою грудь. Я почувствовала его ритмично колотящееся сердце и выдохнула. Мое билось не медленнее. Как птичка в клетке.

— Я назначил с ней встречу в отеле по привычке. Мы обсудили и решили, что закончим наши отношения. Нам давно было пора распрощаться. Сейчас я хочу быть с тобой, Мара, но не знаю, что должен сделать. Я никогда ни с кем не встречался.

— Что значит «не встречался»? — спросила я дрожащим от волнения голосом.

Виктор горько усмехнулся, выпуская окончательно мои ладони. Он отступил назад, возвращаясь на диван, на который осторожно присел. В тот же миг словно из ниоткуда появилась Вася, довольно мурча, запрыгнула к нему на колени. Виктор потрепал ее за ушком, позволяя той свернуться калачиком на его ногах.

И когда они успели сдружиться?

— То и значит, Мара, — ответил мужчина, наблюдая за тем, как я, выдержав расстояние, безопасное для нас двоих, присела в кресло, подгибая под себя ноги. — Все мои отношения с женщинами всегда строились на удовлетворении. Никаких чувств. Только секс.

От этого слова мне стало тошно. Еще несколько дней назад я готова была стать одной из длинного списка женщин, с которыми он спал. Но вот у меня тогда были иные мысли.

— Ты хотел, чтобы я стала твоей любовницей? — охрипшим от нервного напряжения голосом переспросила я, боясь посмотреть в глаза мужчины.