Олег допил кофе и отправился в автосервис.

Через двадцать минут он приехал на открытую стоянку под чистым небом и нашел старшего менеджера в стеклянном корпусе администрации.

— Меня интересуют «Пежо». Я неравнодушен к этой фирме.

— Тогда вам повезло, — улыбнулся молодой парень в строгом костюме и галстуке. — Два месяца назад мы получили новенькие «Пежо», прямо с конвейера. Какая модель вас интересует?

— Триста восьмая. Желательно красненькая.

— Сейчас глянем.

Парень сел за компьютер и начал поиск. После недолгих манипуляций улыбнулся:

— Вовремя пришли. Остался один экземпляр.

— А сколько было?

— Триста восьмых — четыре, и все красные. Три продано за месяц, осталась последняя.

— Десять тысяч рублей.

— Я вас не понял…

Олег достал из кармана две красненькие пятитысячные купюры.

— Это вам за подробную информацию о покупателях.

Менеджер воровато огляделся по сторонам. Салон был пуст.

— Я не имею права…

— Будешь торговаться, я вместо денег достану удостоверение, и ты выложишь мне все бесплатно. Сделай распечатку.

Громов положил деньги на клавиатуру. Ему показалось, что красненькие бумажки склевала птичка. Были — и пропали, а взамен он получил три листочка из принтера.

— Первым машину купил некий Дмитрий Яковлевич Капралов. Местный. Вторую приобрела Наталья Сергеевна Шейнина, тоже местная. Третий автомобиль достался Федору Гавриловичу Попкову. Город Донбасс. А где же его искать?

— Если он еще не уехал, то, скорее всего, в санатории «Горняк», точнее, пансионате. Теперь это коммерческий пансионат. Шахтеры — люди состоятельные, дикарями не отдыхают. В этом пансионате лучший крытый бассейн и два шикарных ресторана.

— Вы помните, как выглядел Попков? — спросил Олег.

— Я всех помню. Как видите, покупателей у нас немного. Капралова я хорошо знаю. Он наш постоянный покупатель. Более полугода одной машиной не пользуется, но сам без консультаций Алексея ничего не покупает.

— Какого Алексея?

— Угрюмова. Он спец по машинам, а Митя умеет только их ломать. С ними была Наташа, девушка Алексея. Она тоже загорелась. Через неделю Алексей купил ей такую же машину. А через три дня объявляется Попков. Невзрачный тип, такие не запоминаются, но его серый костюм от Кардена я запомнил. Номера мы ему не стали оформлять, выдали транзитные. Он же не местный.

— Где этот «Горняк» находится?

Менеджер объяснил, как добраться до пансионата, и Олег не стал терять времени.

Санаторий строился в сталинские времена с помпезностью: арочные ворота — уменьшенная копия центрального входа ВДНХ, на центральной аллее — скульптура «Рабочего и колхозницы» в мини-варианте. Даже по современным меркам пансионат выглядел шикарно.

В холле народу было не меньше, чем на вокзале, только чемоданов не хватало. Люди отдыхали в удобных креслах — читали газеты, пили кофе, пиво, разгуливали в шортах.

Громов подошел к стойке администратора.

— В каком номере отдыхает Федор Попков из Донбасса?

Девушка обратилась за ответом к компьютеру.

— К сожалению, он выехал три дня назад. Ничем помочь не могу.

— Можешь, можешь, — сказал мужчина в белой рубашке и бабочке, сидящий за соседним компьютером. — Попков вернулся. Ему продлили путевку на двенадцать дней.

— Вы помните всех постояльцев? — удивился Олег.

— Скандалистов хорошо запоминаю. Второй корпус, первый этаж, номер сто тридцать семь.

— Спасибо.

Заметив человека с газетой, в которой бросался в глаза заголовок: «Убийца не отвертится!» — Громов разыскал в холле киоск и купил три сегодняшних газеты, все, что издавались в этих местах. Сунув их в карман, отправился на поиски Попкова.

Его встретил очень полный, огромного роста мужчина лет сорока, со сверлящим взглядом.

— У меня к вам несколько вопросов. — Олег пошел а атаку, не давая Попкову опомниться. — Расскажите все в деталях, Федор Гаврилович.

— Вы из милиции? Да чего тут рассказывать. Приехал в аэропорт, а мне от ворот поворот. Бумажника нет. А там паспорт, деньги и билеты на самолет. На борт меня не пустили. Вернулся. Номер уже вымыли, горничная отпирается.

— Горничные здесь не воруют. Им билет на самолет не нужен. Когда пропал бумажник?

— Понятия не имею. Я тут две недели прожил. Он лежал в кармане пиджака, который я ни разу не надевал.

— А как же деньги?

— На карманные расходы я сразу же отложил. Тут тратить не на что.

Олег обошел номер, осмотрел замок двери, окна и сел в кресло.

— Первый этаж. Вы окна открываете?

— Зачем? Жару напускать? Тут есть кондиционер.

— Щеколда правого окна открыта. Вор мог выпорхнуть в окно. Вопрос в том, кто открыл ему дверь.

— Администратор. Тот еще жук. Вы видели его рожу?

— Очень может быть. Замок не защелкивается. Если бы вор вышел через дверь, то вы, вернувшись в номер, нашли бы ее открытой. Значит, у вора не было ключа и запереть за собой дверь он не мог. Его впустили и закрыли, а уходил он через окно. Ключи могут быть у горничной или, как вы справедливо заметили, у администратора.

— Точно, он. Уверен. У Алешки тоже пропал паспорт и деньги. Но он сразу заметил.

— Так, так, так, секундочку. Поподробнее, пожалуйста.

— Алешка, Алексей Валентинович Марголин. Он живет в левом крыле корпуса. Номер такой же, как у меня. Мы вчера выпивали у него, он вещи собирал. Полез в сумку и обнаружил пропажу. Собирался уехать домой сегодня. Он из Новосибирска. А разве он не писал вам заявление?

— Нет, я не видел.

— Дело в том, что вчера утром он брал деньги из сумки, а вечером они уже пропали.

— Сколько лет Алексею?

— Лет сорок. Мой ровесник. Мы на шахматах сошлись. А вечером девочек на набережной клеили. Они здесь недорогие. Я поначалу на них грешил. Но вчера не до баб было. Проводы устроили. Стало быть, у Лешки в номере женщин не было, а деньги пропали.

— Деньги — дело наживное, Федор Гаврилович, — задумчиво проговорил Громов. — А вот паспорта…

— Кому нужны чужие документы?

— Нелегалам. Бандитам в бегах. На побережье мусора хватает. За чистый паспорт могут большие деньги отвалить. Надо переклеить фотографию, и дело сделано. Хороший специалист управится за час. — Олег встал. — Ладно, будем искать.

— А как же я? Мне обещали справку.

— Обещали, значит, будет.