2000 года на Тайване и опубликованные затем данные о составе правительства с впечатляющим количеством женщин в нём, которое превышает, кажется, показатели даже и по европейским или скандинавским странам. Заручившись поддержкой избирателей-женщин, ДПП во исполнение своих предвыборных обещаний после прихода к власти доверила четверть постов в Кабинете министров женщинам. Женщинам принадлежало в Законодательном Юане после выборов 2001 года приблизительно 22 % мест (50 человек из 225), что, сетовали на Тайване, всё ещё намного меньше, чем, скажем, в скандинавских странах. В парламенте предыдущего созыва этот показатель составлял 19 %. В горсобрании Тайбэя в 2004 году женщины составляли почти треть от 52 депутатов, в предыдущем было 23 %[529].

Всё это и вызвало мой интерес к феминизму в этом отдельном регионе. Настоятельно хотелось понять, как в стране, где немногим более десяти лет как было снято военное положение после длительного однопартийного правления, называемого у нас гоминьдановским режимом, можно было добиться таких потрясающих результатов[530].

Именно на Тайване была избрана первый в Азии вице-президент – женщина. И что очень существенно при этом, женщина, которая не принадлежала к семье, связанной с политической элитой, – Люй Сюлянь является человеком, который сделал себя сам. Жёны, наложницы, вдовы, матери императоров и государственных деятелей в традиционном Китае, как и в других государствах Азии, могли достичь политических высот. Так было с древнейших времён до наших дней. Во второй половине XX века на Востоке сложился определённый, достаточно устоявшийся путь вхождения женщин в большую политику: через политическую династийность, семейные и клановые связи. Скажем, при условии, что мужчина, занимающий один из ключевых государственных постов, внезапно погибает, становится жертвой политического убийства, военных интриг, в таком случае его дочь или вдова, оставшись его правопреемницей на политической стезе, рано или поздно становится лидером государства. К примеру: Бегум Халида Зия (Бангладеш), Беназир Бхутто (Пакистан), Индира Ганди (Индия). В определённой степени такой способ, правда, опровергает карьера премьер-министра Танцу Чиллер (Турция), не принадлежавшей к сильной политической династии[531],[532].

Победа Люй Сюлянь – её личный результат, результат всей её предшествующей общественно-политической деятельности. «Мисс Аннетт Люй, избранная вице-президентом, 一 первая женщина, которая когда-либо достигала такого высокого положения в нашей стране и одна из очень немногих женщин на сцене мировой политики. Её достижения наверняка высоко поднимут статус наших женщин и послужат стимулом для женщин более активно идти в политику, чтобы занять своё заслуженное место в процессе принятия политических решений», – оценил победу на выборах 2000 года Джеймс В.Ч. (Вэньчжун) Чжан, глава Представительства в Москве Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству, выступая на научной конференции в Москве[533].

Конечно, вхождение тайваньских женщин в политику имеет и определённые щекотливые моменты, определённые нюансы. Скажем, в политической культуре Тайваня зачастую принято кандидатам, зарабатывая голоса избирателей, знакомясь с ними, выпивать, что ставит женщин, стремящихся заниматься политикой, в более невыгодное положение. По словам генерального секретаря Фонда “Awakening”， некоторые кандидаты-женщины считают, что энтузиазм их сторонников порой граничит с сексуальными домогательствами. «Сторонники могут обнять тебя [за талию], и ты просто не имеешь права оттолкнуть их». Панибратство товарищей по партии, как бы имитирующее поведение внутри чисто мужского коллектива (приобнимания, похлопывания и тому подобное), шокирует многих женщин, выдвигающихся в депутаты[534]. Но, не исключено, что втаком поведении есть и некая издёвка, как бы ставящая кадидата-женщину перед фактом «Ты хотела быть среди нас – кандидатов? А у нас так принято!» И всё-таки женщины завоёвывают всё более прочные позиции по мере того, как общество всё лучше осознаёт права женщин. Если раньше при выдвижении женщины, скажем, на пост вице-спикера городского собрания, «какая-нибудь газета могла упомянуть, что женщина тридцати с небольшим лет вряд ли сможет победить в борьбе с кандидатом-мужчиной. Сейчас подобных мнений уже не услышишь… ныне спикер Городского собрания Тайбэя – женщина. Из этого видно, как много изменилось с тех пор»[535].

Возрастающая роль женщин в политике во многом объясняется установкой партии ДПП на вовлечение женщин в политическую жизнь. Высказывается мнение, что большую роль в этом сыграло принятие в 1996 году решения о том, что на всех публичных выборах, по меньшей мере, один из каждых четырёх кандидатов партии должен быть женщиной. И такая установка не только у этой партии: недавняя предвыборная платформа Гоминьдана содержала предложение, чтобы в будущем на долю представительниц женского пола приходилось не менее трети кандидатов в партийном списке. Законодатели из различных политических лагерей – прежде всего женщины – борются за то, чтобы за женщинами было зарезервировано большее количество мест в Законодательном Юане. В настоящее время квота для них составляет 10 %. В то же время согласно Закону о местном самоуправлении, введенному в 1999 году, за женщинами закреплено, по меньшей мере, четверть мест[536].

Говоря об активности Демократической прогрессивной партии (и, в том числе, Чэнь Шуйбяня) в продвижении женщин на разные должности в администрацию[537], в одной статье утверждается, что в партии «уже правят два пола», но необходимо достичь новой политической эры на Тайване, когда «два пола вместе будут править государством»[538].

Есть ныне такое понятие «рейтинг гендерной политики», который рассчитывается в рамках Программы развития ООН с 1995 года, как результат исследования степени гендерного равноправия (GEM). Ежегодно издаётся Доклад о развитии человечества, в котором определяется рейтинг каждой страны-члена ООН в соответствии со степенью участия женщин в политике и экономике и их влияния на процесс принятие решений. Бюджетно-учётно-статистический отдел Исполнительного Юаня Тайваня, не являющегося членом ООН, собирает такие же сведения и проводит расчёты в соответствии с принятыми ООН стандартами и определяет место Тайваня в мировом рейтинге. В показатели входит:

1) процентная доля мест в парламенте, занимаемых женщинами;

2) процентная доля женщин среди законодателей, старших лиц и менеджеров;

3) процентная доля женщин среди высококвалифицированных специалистов и технических работников;

4) соотношение между доходами женщин и мужчин.

В 2001 году рассчитанный рейтинг гендерной политики составил 0,651, что позволило Тайваню занять первое место в Азии и 21-е (из 71-го) – в мире (на первом месте была Исландия – с 0,847 баллами из 1,0 возможных).

В тайваньской печати при этом отмечалось, что современной тенденцией в занятости женщин является возрастание количества с 1999 по 2002 год женщин-специалистов (зафиксирован рост на 14 % количества женщин, получивших высшее образование) при сокращении на 9 % женщин-рабочих, составляющих ныне 22,7 %. Женщин, получивших высшее образование, на Тайване насчитывалось 30,4 %, что выше, чем в Сингапуре, но чуть ниже, чем в Японии (31 %).

Отмечается также незначительный рост количества