— У тебя с головой все нормально? — рявкает он, глядя на меня, если бы он умел испепелять взглядом, уверенна, от меня осталась бы горстка пепла, — ты хоть понимаешь, что ты делаешь? — он срывается на крик, делает шаг ко мне, но путь ему преграждает массивная фигура Саши.

— Полегче, — слышу нотки угрозы в его голосе и улыбаюсь про себя, вот кто меня в обиду никогда не даст, даже собственному брату, — я и так еле сдерживаюсь, чтобы тебя по стенке не размазать, — рычит он и задвигает меня за спину. Обхватываю его руками, понимаю, что он не шутит и прибить Лешу ему ничего не стоит, а когда в комнате появляется Аид, становится еще страшнее, только драки не хватало.

— Она рисковала собой, — шипит брат, — собой, мать твою, моя единственная сестра.

Прижимаюсь к Саше сильнее, пряча глаза от Леши.

— Ты хоть понимаешь, что с тобой могли сделать? — продолжает сотрясать воздух децибелами брат, обращаясь ко мне.

— Я сказал тон сменил, — рявкает Саша и хватает Лешу за грудки, — если бы твой пес выполнял свою работу, как надо, ничего бы не произошло.

— Аид за свою ошибку ответит, — холодно отвечает брат, и вырвавшись из захвата Саши, поправляет пиджак. Перевожу настороженный взгляд на Карима, все-таки моя вина в том, что ему придется отвечать перед Графом, но тот никак на слова Леши не реагирует.

— Ладно, — выдыхает Леша, — пора здесь заканчивать, а с тобой я еще поговорю, — обращается он ко мне и выходит из комнаты, а следом за ним и Аид.

Саша поворачивается ко мне, берет за руку и тянет за собой в сторону двери. Выходим вслед за братом и Аидом, следуем за ними по коридору, пока не оказывается в огромной по моим меркам гостиной. Из-за широкой спины Саши не сразу замечаю сидящие посреди комнаты три фигуры. Связанные и избитые, с кровоподтёками на лице, заплывшими глазами и, кажется, выбитой челюстью передо мной сидят отец, Забарский и тот самый хакер Миша. Последний выглядит совсем плачевно, отчего-то мне становится его жаль, он всего лишь хакер, которому не повезло работать на Забарского, как когда-то не повезло Леше.

— Не стоит его жалеть, — каким-то неведомым образом прочитав мои мысли, произносит Леша, — он здесь, потому что заслужил, да Миша?

Не сразу понимаю, о чем он говорит, а потом вспоминаю слова брата о том, что он доверился не тому человеку, вот, значит, кто тот предатель. И вся жалость к нему улетучивается в одно лишь мгновение, на смену ей приходит необузданная, дикая ярость. С трудом сдерживаю порыв вцепиться подонку в лицо ногтями. Сквозь пелену накрывшей меня ярости, краем уха слышу движение за своей спиной и какое-то странное, чересчур громкое дыхание. Оборачиваюсь и душа уходит в пятки, двое парней из охраны Графа удерживаются на поводках клыкастых монстров, именно монстров — мощные челюсти, длиннющие клыки, бычья шея, это не просто собаки, это прирожденные убийцы. К горлу подступает тошнота, когда понимаю, для чего они здесь. Перед глазами встают картины — разорванные тела, кровь, человеческие останки, напоминающие месиво. Перевожу взгляд на Лешу, его каменное выражение лица говорит о том, что сейчас этих троих постигнет та же участь, что постигла двух столичных бизнесменов более года назад. Жаль ли мне Забарского и его прихвостня? Нет! Но отец. Нет, я по-прежнему желаю ему смерти, но не таким диким способом. Смотрю на брата с мольбой, пусть отец и продал меня, такой смерти он не заслужил. Брат, будто уловив мой взгляд, кивает одному из своих людей, до слуха доносится какой-то щелчок и тело отца обмякает на стуле, свет во взгляде меркнет, а по лицу стекает тонкая струйка крови. Он все-таки убил его, отдал приказ ни секунды не сомневаясь, я же в свою очередь не почувствовала ни капли жалости, по отношению к погибшему подонку, которого и отцом-то назвать язык не поворачивается. Наверно садистские наклонности у нас с братом одни на двоих.

— И что дальше? — выплевывает Забарский с напускной смелостью, а в глазах его читается неприкрытый ужас, он понимает, что его ждет и надеется вывести Лешу из себя, чтобы тот обеспечил ему легкую смерть, — твою шлюху моя смерть все равно не вернет, — продолжает он усмехаясь, а я перевожу встревоженный взгляд на Лешу, опасаясь его реакции, нет, эта тварь должна мучиться перед смертью, испытать весь ужас и боль, что испытал мой брат. Но Граф превосходит все мои ожидания, он даже бровью не повел, лишь криво усмехнувшись, Леша поворачивается ко мне и произносит:

— Тебе не стоит на это смотреть, Лисенок, — он говорит спокойно, но в его голосе отчетливо слышатся стальные нотки. Смотрю на Сашу, тот лишь коротко кивает и жестом дает знак Кариму увести меня. Даже не думаю сопротивляться, понимая, что предстоящее зрелище не для слабонервных. Коротко кивнув, разворачиваюсь и выхожу из комнаты, сразу за мной следует Карим.

— Прости, — произношу, когда мы оказываемся в коридоре, — я не хотела, чтобы у тебя были из-за меня проблемы, — опускаю взгляд в пол, нервно комкаю края куртки, не зная куда деть руки.

— Перестань, — улыбается Карим, — Командир прав, я облажался, не переживай, убивать меня Граф не станет, я слишком важен для него, — подмигивает мне мужчина.

Улыбаюсь в ответ, и эта самая улыбка застывает на моих губах, когда до ушей, несмотря на приличное расстояние, доносятся душераздирающие крики и глухое рычание, вздрагиваю от этих звуков, понимая, что сейчас Забарского и его хакера заживо раздирают на части голодные псы Графа. Очередной приступ тошноты не заставляет себя ждать, перед глазами так и стоит картина происходящего, а истошные крики надолго отпечатаются в памяти. Не знаю сколько проходит времени перед тем, как крики наконец затихают и в коридоре показываются брат и Саша.

— Приберите здесь, — командует Граф своим людям, — поехали, — обращается к Кариму и проходит мимо меня. Саша тем временем оказывается рядом, очень вовремя, потому что ноги отказываются слушаться. В последний момент он подхватывает меня и несет к машине, прижимаюсь к нему сильнее, обнимаю за шею и проваливаюсь в пустоту.

— Катя, да твою ж мать, — сквозь окутавшую меня темноту доносятся ругательства Саши. В голову будто песка насыпали. Открываю глаза, не сразу понимая, где нахожусь. Вижу перед собой испуганные лица троих мужчин и постепенно начинаю приходить в себя. Это что же я в обморок грохнулась что ли?

Самым испуганным выглядит Саша, кажется, ему уже достаточно потрясений и переживаний за мое состояние.

— Блядь, к Астахову давай, в клинику, — обращается он к Кариму, занявшему место на водительском сидении. До меня не сразу доходит смысл сказанных им слов, но как только доходит, я в миг прихожу в себя и подскакиваю на сидении. Никаких клиник.

— Не надо, со мной все хорошо, — причитаю, умоляюще глядя на Сашу, — я просто устала и перенервничала, едем домой, — говорю, и Карим, подмигнув мне, заводит машину и трогается с места.

— Котенок, не зли меня, — угрожающе рычит Саша, вызывая у меня тем самым улыбку. Поворачиваюсь к нему, кладу ладонь по верх его и невесомо целую в губы, не обращая внимания на наблюдающего за нами через зеркало брата. А вот Саше эти гляделки оказываются не по душе и он, бросив на брата гневный взгляд, тянет руку к небольшой панели, что-то на ней нажимает, до слуха доносится скрипящий звук и уже через мгновенье возникает перегородка, скрывающая нас от пристального взгляда брата.