Гулко ухнул филин.

«Ничто не случайно», – мелькнула короткая мысль. И не ушла: вцепилась накрепко и подтолкнула взглянуть внезапному страху в глаза. Схватив шерстяную шаль, Белянка шмыгнула в сапожки и бесшумно пересекла хижину. На мгновение замерла перед дверью, обернулась – за занавесками мирно спали ведуньи – и выскользнула наружу.

Таяла ночь. Сосновые лапы гроздьями игл пронзали меловой туман, покачиваясь в такт беззвучному дыханию призраков. Вокруг темных стволов струилась дымка, овивая низкие ветви, просачивалась под корни. В десятке шагов от порога тропинка исчезала, и только память дорисовывала контуры склона, Большой поляны, реки.

Хрустнула ветка. Пронзительно, неправильно.

Вздрогнув, Белянка обернулась на звук – ничего, леденящая тишина. Лишь колышутся ветви позади хижины, да едва различимая тень ускользает прочь.

Горло сжалось до боли: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пальцы похолодели, ступни будто вросли в порог. Не к добру окунаться в призрачный туман. Не к добру. Но сердце билось упрямо, настойчиво, гулко отдаваясь в висках.

И Белянка решилась. Шагнула на землю, вдохнула сырой воздух, закусила губу – и побежала за неведомой тенью. Лес укрывал смелую дочь: послушно уворачивались кусты, прятались корни, расступались ветви, молчала подстилка под невесомыми шагами. Туман ластился к голым ногам, пробирался под шаль, лизал усеянную мурашками кожу. С каждым шагом тень впереди густела, приобретала очертания человека, пока не замерла в странной позе с поднятыми к небу руками.

Белянка остановилась, едва не споткнувшись. Ноги отяжелели, словно набились мокрым песком. Даже не песком – глиной. Липкой речной глиной. Сердце застучало еще громче, на пределе сил, надрывно, отчаянно. И, повинуясь внутреннему предчувствию, необъяснимой вере, Белянка шагнула вперед, навстречу призраку.

На затылке зашевелились волосы, язык прилип к пересохшему небу, а в глазах потемнело, будто они отказывались видеть собственную смерть.

Тень приблизилась. Туман всколыхнулся и выпустил человека.

Человека.

Живого. Белянка чувствовала его дыхание, пульсацию крови, запах пота.

Она хотела заговорить, но дыхания не хватило – страх сковал грудь.

– Я пришел с миром, – он невыносимо медленно отстегнул от пояса ножны и осторожно отбросил в сторону.

Глухо стукнуло о корень и стихло – лишь прерывистое дыхание в тишине. Незнакомец замер, позволяя себя разглядеть. Чуть прищуренные глаза смотрят пристально, испытующе, будто видят насквозь. Широкие брови нахмурены то ли от напряжения, то ли от усталости. Губы сливаются с кожей, обветренной, загорелой. Темные волосы острижены странно коротко, как у маленького мальчика.

Слишком темные. Слишком коротко острижены.

Чужак.

– Я из Городов Ерихема, – подтвердил он, странно коверкая знакомые слова. – Мое имя Стел. А твое?

Он протянул руку открытой ладонью вверх, но Белянка резко отшатнулась и хрипло выдавила:

– Зачем пришел?

– Предупредить вас, – он еще сильнее прищурился, насторожился.

Невесомый холодок коснулся перепуганных мыслей Белянки.

– Не лезь ко мне… – изумленно выдохнула она. – Не лезь ко мне в голову…

В ответ он странно улыбнулся, радостно, с любопытством, у внешних уголков глаз собрались морщинки.

– Ты ведунья?

Белянка кивнула, но тут же взяла себя в руки, нахмурилась и сурово спросила:

– О чем ты хочешь нас предупредить?

Взгляд чужака стал жестче, холоднее – только тут Белянка поняла, что до этого карие глаза будто лучились солнцем.

– Скоро здесь будут рыцари Сарима. Большой отряд. И лучше вам принять их как долгожданных гостей, а не как врагов, – медленно, с расстановкой проговорил он.

– Мы не ждем гостей, – покачала головой Белянка, четко выговаривая слова. – Но и на безвинных руку не поднимем. Таков закон жизни.

– Я боюсь за вас, а не за рыцарей, – его голос звучал подчеркнуто спокойно.

– Что вы от нас хотите? – Белянке не понравился его снисходительный тон.

– Мы расскажем вам об истинной вере, поделимся мудростью и знаниями городов, построим для вас храм с высоким красивым шпилем. Если вы примете храм и веру, мы уйдем, оставив лишь пару служителей Сарима.

– У нас свои знания, магия и вера! – Белянка сжала зубы и кулаки.

В ответ он широко улыбнулся, в глаза вернулись теплые отблески солнца.

– Как тебя зовут?

– Белянка, – она невольно вспыхнула и отвела взгляд.

– Светлое имя, – он кивнул, словно примеряя новое слово. – Беги, юная дочь Леса. И скажи, что я войду в вашу деревню, когда солнце доберется до зенита. Я буду говорить.

– Луки. Наша деревня называется Луки. Я передам, но не знаю, будут ли слушать тебя.

– Им лучше послушать. Просто поверь мне. Так будет лучше для всех, Белянка, – вкрадчиво и невыносимо грустно прошептал он.

Ее имя от него прозвучало так странно, непривычно.

– Я пока не могу поверить тебе, – покачала она головой и, подумав, добавила: – Стел.

– Может, оно и к лучшему, – бросил он, шагнул к дереву за мечом и быстро скрылся в тумане.

Она поежилась от холода. Обрывки мыслей путались, как волосы на ветру.

Чужак. Рыцари. Храм. Истинная вера. И эта неизбывная печаль в его взгляде.

Как бы хотелось, чтобы странная встреча оказалась лишь пустым предрассветным сном. Пусть бы лучше неприкаянный призрак встретился ей в тумане. Но явь бывает порой куда опаснее снов.

За спиной поднималось солнце, окутанное дымкой. Торопливо истончался туман, просачиваясь в землю, поднимаясь в небо. Восточный склон холма пушился белесо-голубоватыми зарослями полыни. Бархатистые листочки уворачивались от ветра, ластились к голым щиколоткам и пронзительно горько пахли. На вершине, над хижиной, струился замысловатой спиралью дымок – ведуньи уже проснулись.

Белянка добежала до порога и замерла, чтобы отдышаться, собраться с мыслями. Разговоры деревьев, мутные слухи – одно, но предупреждение от чужака из плоти и крови – совершенно другое. Уже ничего не будет как прежде. Что-то изменилось, закрутилась стремнина событий. Больше нельзя отсиживаться в стороне – придется лицом к лицу столкнуться с миром, а для начала – с общим сбором в полдень. Там будет вся деревня. И Ласка.

Но сейчас это неважно.

Нужно передать послание, а дальше – будь что будет. Не стоит сейчас об этом думать.

Просто передать послание.

Решительно толкнув дверь, она перешагнула порог.

– Где ты была? – хмуро взглянула на нее тетушка Мухомор.

Белянка выпалила на одном дыхании: