ее кожи было восхитительным после того, как я так долго знал только ледяное прикосновение Лавинии.

— О, Лев, ты скучал по мне? — стонала она, выгнув спину и прижимаясь к моей шее в знак соглашения.

— Я скучал по этому, — я сбросил халат, сорвал с нее трусики и вошел в ее горячую влагу, упираясь в стену, когда она закричала. Я трахал ее без пощады, сила моих толчков вбивала нас в стену до тех пор, пока вокруг нас не посыпалась штукатурка.

Наконец-то у меня была разрядка для этой неистовой энергии, рвущейся из моего тела, и это была она. Настоящая союзница, знающая свое место под своим королем. Она была напоминанием о моей силе, и я питался ею, как пламя, пожирающее бензин. Да, я был Королем Драконом, величайшим фейри на земле.

Я уже был готов взорваться, и я с ревом прижал ее к себе всей тяжестью своего тела, мои ладони прожигали дыры в ее обоях, так как моя огненная магия выплескивалась из меня.

Когда я почувствовал облегчение от освобождения, мои мысли тут же переключились на более важные вещи.

Я вышел из нее, думая о своем сокровище и о том, что было потеряно для меня в этот день, необходимость защитить все мои оставшиеся активы требовала от меня действовать быстро.

Я подобрал халат и надел его, пока Стелла, задыхаясь, прижималась к стене, держась за нее, опустошенная и, без сомнения, безмерно удовлетворенная.

— Ты отнесешь свои вещи во дворец и останешься там с этого момента, — приказал я.

— Я не в безопасности в обществе Лавинии. Если она узнает о наших отношениях, она…

— Отношения? — насмешливо сказал я. — Ты имеешь честь служить своему королю, — я направился к двери, и ее следующие слова обрушились на меня, дрожащие и окунутые в гораздо большее количество эмоций, чем я хотел бы иметь с ними дело.

— Когда-то ты любил меня, — прошептала она.

Я оглянулся на нее, усмехнувшись этому слову, этому отвратительно слабому понятию. — Твои эмоции станут твоей погибелью, Стелла. Найди способ обуздать их, или я откажусь от своего предложения. Если ты приедешь во дворец, то сделаешь это с широко открытыми глазами, чтобы понять, каков будет наш договор. У нас с тобой только деловые отношения и сексуальные. Каждый играет по одним и тем же правилам, и только эмоции разрушают оба. Ты, конечно, будешь продолжать желать меня, даже любить — если ты веришь в такие вещи — но пойми, что я никогда не отвечал и не буду отвечать на такие… чувства.

Я вышел за дверь, ее всхлип последовал за мной, и какой-то призрак воспоминаний напомнил мне о том времени, когда мы вместе проводили дни в Академии Зодиака, замышляя и развлекаясь, и даже иногда смеясь. Когда-то она была интересным отвлекающим маневром, но мои планы переросли это. Возможно, было время, когда я чувствовал к ней что-то в своем сердце, но я уже давно понял, что любить кого-то — не награда.

Когда-то, когда я был молод и наивен, я испытывал такую привязанность к своему отцу. Я пытался добиться его расположения, но он всегда направлял свои усилия на Рэдклиффа, своего старшего сына, Наследника. И в конце концов я понял, что единственный способ добиться того, чтобы меня заметили в этой жизни и стали воспринимать всерьез, — это доказать свою силу. Когда Рэдклифф умер, отец увидел меня. Он был вынужден признать мое превосходство, когда мне наконец дали возможность проявить себя. Я не винил его за первоначальное предпочтение, более того, я и сам видел в нем пользу, когда у меня родились собственные сыновья. Дариус всегда проявлял больше доблести, чем Ксавьер, и поэтому именно на него были направлены мои ресурсы. Это было прагматично и исключало такие глупые понятия, как опека над своим отпрыском. Эта жизнь была суровой, и в ней нельзя было процветать, не наступив на несколько шипов. Это не место для слабаков.

Мои методы воспитания могли показаться жестокими более слабым фейри, но мой отец был мудрым человеком, доказавшим, как многого можно добиться в жизни, когда сила ставится превыше всего. Я перенял его навыки и объединил их с харизмой, которой научился у Рэдклиффа. Я внимательно наблюдал за ним, видел, как фейри готовы на все ради него из-за его обаяния, и знал, что если смогу подражать этому поведению, то буду неудержим.

Может, мой брат и был силен, но я был умен. Я убивал врагов во сне, мстил так, что никто не знал о моем участии. Со временем моя сила сравнялась с силой брата, а теперь и вовсе превосходила ее. Сочетая все свои умения, я владел силой во всех смыслах. Как завидовали бы мне сейчас брат и отец, глядя со звезд на этого человека, держащего в своих руках все бразды правления судьбой.

Стелла была моим последним напоминанием о тех временах, когда я поднимался по лестнице своего восхождения. Она была остатком моего прошлого, и теперь она даже не могла постичь те великолепные планы, которые я вынашивал в отношении Солярии. Трахая ее снова, я избавился от небольшой тяги к ней, которую чувствовал сегодня вечером. Отныне я буду держать ее при своем дворе как консультанта темной магии, и когда бы мне ни захотелось получить минет или теплое тело, чтобы погрузиться в него, я мог легко получить доступ к ней. Таким образом, Стелла получит свой кусочек власти, и она должна быть чертовски благодарна за это. Мне нужно было только позаботиться о том, чтобы Лавиния никогда не узнала о наших похождениях.

Я вернулся в свое поместье и поднял с травы разбитое, дергающееся тело Варда, исцелил его, а затем перешел в форму Дракона и взял его в когти. Я взлетел в небо, месть бурлила во мне, пока я летел над горящими останками моей обители.

На атаку Роксании Вега я отвечу своей собственной атакой. Кровь ее сестры окрасит меня в красный цвет, и я позабочусь о том, чтобы ее смерть транслировалась в прямом эфире на весь мир.

Сначала я отправлюсь в город Селестии и проведу встречу с Гильдией Драконов, чтобы потребовать от них отдать мне большую часть их сокровищ — хотя бесценные предметы, которые я потерял, никогда не смогут быть по-настоящему заменены. Я бы охотился за Роксанией до края земли, чтобы вернуть свои сокровища.

По крайней мере, мне было чего ждать, потому что, когда я вернусь во Дворец Душ сегодня вечером, Вега будет ждать меня, и настанет время