Я ничего не сказал о несправедливости этого, пока мы ждали своей очереди, мои глаза встретились с глазами нескольких других фейри в молчаливом признании нашего общего секрета.

Я провел большим пальцем по тыльной стороне руки Бернис и посмотрел на небо: солнце садилось вдалеке, и по мере того, как оно удалялось, зажигались первые звезды. Они наблюдали за нами, но если они и заметили наше бедственное положение, то ничего не предприняли.

В конце концов, мы вошли в Сферу, подошли к стойке справа от огромного золотого купола и взяли наши подносы с простым рисом и горохом. Я ничего не сказал, пока брал еду, игнорируя запахи вкусной трапезы, поглощаемой другими Орденами в зале, и захватив пару коктейлей из травы и капусты из холодильника, я направился к дерьмовой столовой, отведенной для нас.

Бернис сидела рядом со мной, глядя на свою основную еду с огнем в темных глазах, и я опустил руку на ее бедро, слегка сжав, прежде чем наклониться к ней, чтобы шепнуть на ухо.

— У меня есть немного шоколада на потом, — пробормотал я, вдыхая аромат ее свежей кожи, когда мои губы коснулись раковины ее уха.

— Ты был в городе? — прошипела она, обратив на меня свой дикий взгляд, впитывая мои слова, отчего наши губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Нет никаких правил, запрещающих мне это делать, — ответил я, в моем тоне прозвучала нотка твердости, когда она нахмурилась.

Бернис запустила вокруг нас заглушающий пузырь, прежде чем продолжить, ее взгляд на мгновение метнулся к людям, сидящим за столами вокруг нашего, но они были в том же положении, что и мы, и я не боялся того, что кто-то из них может сообщить учителям. Я просто вел беседу со своей потенциальной коровой. Никаких правил против этого не было.

— Нет, но есть нимфы, патрулирующие улицы Тукана, и мама предупредила меня, что Минотавры, Сфинксы и Тиберийские Крысы пропадают каждый день.

— Мы это знаем, — сказал я, но она покачала головой.

— Я не говорю о тех, кого забирают в эти поганые лагеря. Я имею в виду фейри, которые просто исчезают, их тела никогда не находят. Ходят слухи, что Нимфы получили разрешение охотиться на наш род, но при условии, что они будут делать это тонко и…

— Я не видел ни одной нимфы, пока был там, — сказал я ей, хотя это было не совсем правдой: я видел некоторых вдалеке на дальнем конце длинной улицы, прежде чем забежал в магазин, чтобы купить то, что хотел. — И я не делаю ничего плохого, тратя свои деньги на приличную еду. Нет никаких правил, запрещающих нам покупать себе еду, и у меня более чем достаточно аур для этого. Я не собираюсь питаться этим дерьмом изо дня в день без перерыва на сладкое.

— Я просто не думаю, что шоколадки стоят того, чтобы рисковать своей жизнью, — шипела Бернис, раздраженно отбрасывая мою руку от своего бедра, но я поймал ее челюсть в свой захват, когда она попыталась отвернуться от меня, заставляя ее удерживать мой взгляд.

— Я пошел туда не только ради шоколада, — вздохнул я. Тайна, которую я хранил весь день, жгла дыру в моей груди, пытаясь вырваться наружу, но я не осмеливался упомянуть ее здесь.

Полные губы Бернис удивленно приоткрылись, мое внимание ненадолго задержалось на них, прежде чем я заставил себя отпустить ее, и мы оба замолчали, поедая наши безвкусные блюда.

Мы просидели так некоторое время, стараясь выглядеть непринужденно, когда наконец поднялись на ноги и пошли по тропинке, ведущей к лазарету Урана и Дому Аква за ним. Любой, кто заметил бы нас, просто увидел бы пару Минотавров, направляющихся к Водной Территории — ничего подозрительного в этом не было, никаких причин обращать на это особое внимание.

Я использовал тонкую магию вокруг нас, пока мы шли, и не раз тыльная сторона моей руки касалась ее, и каждый раз я испытывал легкое возбуждение от этого прикосновения.

Мы обогнули лазарет, оказавшись в глубокой тени, отбрасываемой красивым зданием, моя магия обвилась вокруг нас, когда эти тени потемнели еще больше. Заклинание сокрытия поднялось, чтобы укрыть нас, тени были настолько густыми, что я даже не смог бы разглядеть в них своего лица, когда Бернис скользнула своей рукой в мою.

Свободной рукой я нащупал стену, пальцы прочертили линию по холодному камню, и я стал спускаться по ней, моя магия тянулась к ней с осторожной лаской, пока, наконец, не свернулась вокруг лица каменной горгульи, за которой я охотился.

Я провел пальцами по ее каменным чертам, прошелся по голове, а затем нашел место прямо между каменными крыльями и крепко надавил, пока не почувствовал, как что-то поддается.

Я удерживал тени рядом с нами, когда мы шагнули через новое отверстие в каменной стене, и мы молчали, пока не оказались внутри, а тонкий скрежет камня дал мне знать, что тайный вход снова закрыт за нами.

Я отбросил маскировочные чары и зашагал по узкому коридору, Бернис отстала от меня на шаг, когда он стал слишком узким, чтобы мы могли идти бок о бок.

Путь был уже знакомым, но каждый раз, когда я шел по нему, меня охватывало напряжение. То, что мы делали, было так рискованно, но ничего не делать было еще хуже.

Наконец я добрался до тяжелой деревянной двери в дальнем конце каменного прохода и прикоснулся к ней рукой, позволяя импульсу своей силы проникнуть в нее и проявить себя, прежде чем она открылась передо мной. Дверь тут же захлопнулась за мной, заставив Бернис сделать то же самое, прежде чем ее пропустили, и я моргнул от оранжевого сияния камина, освещавшего это место.

Я посмотрел в сторону камина и улыбнулся Гэри, когда он пригласил меня присоединиться к нему на диване, где уже расположились около двадцати других фейри. Стены были сложены из кирпича, вокруг нас были вырезаны глубокие арки, бетонный пол был изношен годами эксплуатации, но это помещение было совершенно незанятым, когда мы нашли его и сделали своим. Дверь, ведущая в основную часть здания, была так же тщательно запечатана, как и та, через которую мы с Бернис вошли сейчас, и я чувствовал, что вокруг нас все еще действует сила защитных и глушащих пузырей, защищающих наше убежище.

— Ты еще не слышал? — спросил меня Гэри грубым голосом, и я приготовился к новым ужасным новостям с войны, сидя напротив него на сером диване.

— Слышал что? — спросил я, освобождая место для Бернис,