—Я помою посуду,— сказала я тихо и ушла на кухню, где приступила к мытью посуды.

Сама я тоже была в махровом халате. Судя по запаху, который я улавливала от ткани, Саша его часто носил. И это было приятно — снова чувствовать на себе его запах, пусть даже так.

Посуды было немного, помыла я ее довольно быстро и, пока протирала полотенцем, на кухню тихо вошёл Саша. Он тоже принял душ, о чем свидетельствовало полотенце, низко сидящее на его бёдрах.

—Спасибо тебе за этот день, Саша. И за все другие. Настя в восторге,— улыбнулась я, опустив взгляд на тарелку в своих руках, которую теперь слишком усиленно натирала, чтобы не пялиться на обнаженный мужской торс в каплях воды.

—Я оставил ей включенный ночник, чтобы не испугалась, если проснётся ночью,— на мои слова благодарности Саша никак не отреагировал.

Подпер бедром край кухонного стола, хмуро и устало наблюдал за тем, как я натирала тарелку, которая уже давно была сухой.

—Я посплю на диване в гостиной,— сказала я, чтобы разбавить гнетущее молчание.

Почему он молчит? Почему так смотрит? Всё же было хорошо.

—А почему сразу не у ворот?— спросил Саша, подняв на меня сердитый взгляд.

—В смысле?— не поняла я, нахмурившись.

Саша шумно вздохнул, забрал из моих рук тарелку, которая, похоже, раздражала его. Оставил тарелку на столе, следом забрал из моей руки и полотенце, не глядя швырнув его в сторону.

Шаг за шагом он наступал на меня, заставляя отступать назад до тех пор, пока я не уперлась задом в столешницу гарнитура.

—Скажи хоть что-нибудь, Саша,— выронила я хрипло, совершенно не понимая, как интерпретировать его суровый взгляд.— Я тебя не понимаю.

—Не понимаешь?— хмыкнул он с издевкой.— Это я себя не понимаю.

Его пальцы коснулись пояса халата и медленно потянули его. Не встретив никакого сопротивления, пояс развязался, полы халата разъехались в стороны, обнажая меня.

—Саша,— шепнула я тихо, оглушенная собственным сердцебиением.

—Как же я тебя ненавижу, Руфи,— сокрушенно выдохнул Саша. Запустив пальцы в мои волосы, сжал их в кулак и прильнул к губам жадным поцелуем, выбив из груди хриплый стон.— Ненавижу,— шептал он, как в бреду, осыпая мой подбородок и шею поцелуями.

Подхватив под бедрами, усадил на столешницу, устроился между моими ногами и позволил стянуть с него полотенце.

Совершенно дикими хаотичными поцелуями мы исследовали тела друг друга, не уступая друг другу. Я с упоением скользила ладонями по его плечам, впивалась ногтями в спину и сходила с ума от того, с какой жадностью и желанием он стискивал меня в свои объятиях.

—Ты мне доверяешь?— шепнул Саша, заглянув мне в глаза.

—Всегда,— выдохнула я. С дрожью и тихими всхлипами приняла долгожданную наполненность им, его чувствами, его ненавистью и любовью.

Ощущение крепко обнимающих меня рук вместо одеяла — лучшее, что могло со мной случится.

Обнаженные, мы уснули только под утро, когда лучи летнего солнца начали настойчиво пробираться сквозь шторы.

Мне хочется верить, что этой ночью Саша меня не только ненавидел, но ещё и любил. Нежно, страстно, эгоистично, жадно. Он ловил мой взгляд, ловил всхлипы и стоны, собирал с щёк слёзы и снова и снова позволял насладиться им.

Прижимаясь к нему сейчас спиной, утопая в его объятиях, я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, но понимала, что реальность и взгляд друг другу в глаза при свете дня неизбежны.

Аккуратно притянув его ладонь к своему лицу, я поцеловала её и уткнулась лицом, вдыхая аромат.

Наверное, я слишком активно наслаждалась моментом, потому что Саша за моей спиной начал шевелиться и уткнулся в мои волосы носом.

—Почему не спишь?— спросил он хрипло и вновь собрал меня в свои тесные объятия.

—Не хочется.

Аккуратно развернувшись в Сашиных руках, я мягко прильнула к его губам своими. Саша сонно отреагировал и прижал меня к себе так, чтобы я уткнулась в сгиб его шеи. Нежно он огладил моё бедро, с наслаждением приняв тот факт, что закинула на него ногу. мягко впился пальцами в кожу, и поцелуи его приобрели совсем иной характер — он снова меня хотел, снова требовал, чтобы я была только его и только с ним, пока день, люди и иные обстоятельства не напомнят нам о том, что в этом мире мы не одни.

—Мама! Папа Саша!— кричала дочка где-то в коридоре.

Мы с Сашей резко сели в постели. Я соскочила на пол и накинула махровый халат, наспех завязав на талии узел.

Саша успел только накинуть на себя одеяло, когда в комнату вошла наша дочка и, широко нам улыбаясь, спросила:

—А можно позавтракать и в бассейн? Папа Саша, пойдёшь со мной?

—Настя,— выдохнула я. Дрожащей от волнения рукой, убрала взлохмаченные волосы от своего лица.— Давай, мы пока приготовим завтрак, а папа спуститься к нам чуть позже?

—А бассейн?— чуть надула дочка губы.

—А папа спустится и проверит бассейн. Если всё хорошо, то после завтрака можно будет искупаться. Но не сразу, доча. Пусть вода немного прогреется.

—Ладно,— взбодрилась тут же Настя.— Пойдём тогда готовить завтрак.

Сказав это, дочка крутанулась на месте и босыми ногами пошлёпала по коридору к лестнице.

Саша явно испытывал неловкость, находясь под одеялом совершенно голым.

—К этому надо привыкнуть,— произнес он тихо.

—У тебя будет на это время,— улыбнулась я и вышла из комнаты вслед за Настей, которая уже звала и торопила меня.

Мы приготовили завтрак.

К этому времени Саша спустился вниз и, забрав у меня помощницу, ушёл вместе с ней проверять бассейн и вылавливать из него сачком всякую живность, нападавшую в него за ночь.

После завтрака, во время которого я находилась чуть в стороне, позволяя дочке и Саша побольше пообщаться друг с другом, я обоих с трудом заставила немного посидеть дома и помочь мне убрать на кухне, чтобы вода в бассейне успела получше прогреться.

И только к вечеру Саша привёз нас домой, не очень-то радуясь тому обстоятельству, что нам снова нужно расстаться.

—Пока, папа Саша! Приезжай ещё,— Настя весело махнула Саше рукой и резво подбежала к подъезду, чтобы дождаться меня.

—До завтра,— улыбнулась я Саше и, не зная, стоит ли его целовать при свете дня и на виду у всех, просто коснулась его руки и пошла к дочке.

Саша поймал меня за руку и притянул к себе. Поддел кончиком своего носа мой нос и мягко поцеловал меня в губы. По его прикосновениям и по тому, как он стискивал меня в объятиях, я понимала, что он хотел куда более глубоко и откровенного поцелуя, но был вынужден сдерживать себя перед дочкой.