Как было констатировано в предыдущих главах, последние два десятилетия жизни российского государства ознаменовались постепенным и волнообразным оттоком русского населения из «национальных республик» Северного Кавказа, выделенных указом президента (2008–2012) Дмитрия Медведева в Северо-Кавказский федеральный округ. На развитие этого процесса повлияло множество факторов, большинство из которых имеет устойчивый исторический характер. Сюда можно отнести специфику традиционного политического устройства, некоторые особенности менталитета коренных этносов Северного Кавказа, их клановый социальный уклад, слабое экономическое и промышленное развитие региона на фоне других областей России и прочие факторы.

В период с 1989 по 2010 гг. русские покидали Северный Кавказ в порядке естественной, стрессовой — в начале 90-х — и вынужденной — последние годы — миграции[287]. Так, из Чечни в 1990-е годы было изгнано около 300 тысяч русских. Республика превратилась практически в моноэтническую, «зачищенную» от всех «нечеченцев». В Дагестане доля русского населения сократилась с 8–9 % в 1980-е до 4–5 % в наши дни. В Ингушетии русских на данный момент осталось не более 1 %. Продолжается непрерывный отток русских из Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и даже Адыгеи, хотя там они всё ещё находятся в большинстве[288].

Дальнейшее развитие подобной эмиграционной динамики грозит не только самим русским и даже не государственным или геополитическим интересам России, но самим чеченцам, черкесам, аварцам, абхазцам, лакцам, даргинцам и прочим этносам, компактно проживающим на Кавказе. С уходом из региона русских ситуация здесь станет абсолютно неуправляемой, вызвав к жизни ожесточённую религиозную — проект создание Эмарата Кавказ, или этническую — «югославский сценарий» — вражду. Оба эти сценария одинаково губительны для «цветущей сложности» и культурного своеобразия многочисленных этносов русского Северного Кавказа. Сложившая ситуация требует от нас проведения скрупулезного социологического, политологического и во многом экономического анализа.

Наблюдая за происходящим, особенно с момента распада Советского Союза, мы всё больше убеждаемся в том, что процесс оттока русских с Северного Кавказа носит деструктивный, антигосударственный характер, и его необходимо переломить в самое ближайшее время. В первую очередь этот процесс самым прямым образом связан с подрывом геополитического потенциала России в Закавказье и Средней Азии. Нынешнее положение дел в миграционной сфере влечёт за собой потерю своих вековых геополитических целей и устремлений в этом регионе. Северный Кавказ, как «тыловая зона» продвижения русских интересов в южном направлении представляет собой крайне важный стратегический узел. Ведь рассматриваемый регион не только является площадкой для российского устремления в Закавказье, где без присутствия России на глазах радикально увеличивается влияние входящей в состав НАТО Турции, а также нагнетается ситуация ввиду усиления влияния США, но, кроме того, он вплотную примыкает ко всей области русских земель от Таганрога до Астрахани. Таким образом, в определённой ситуации Северный Кавказ рискует превратиться уже в плацдарм наступления западного геополитического полюса, с последующим включением в зону турецкого влияния традиционных русских территорий. Возможность наступления на Россию, используя в качестве тарана создаваемую западными стратегами «Новую Османскую империю», обусловлена дестабилизированным состоянием этого важнейшего «транзитного» — в экономическом и военном плане — региона. И хотя дестабилизация Кавказа является многофакторным процессом, в основе её лежит дефицит русского геополитического присутствия в регионе. Ибо свято место пусто не бывает.

Вместе с тем во всей сложной этнической мозаике региона русские в наибольшей мере испытывают негативные последствия проводимой в Российской Федерации «национальной»[289], федеративной и региональной политики. В последнем случае особенно показательны примеры некоторых республик Северного Кавказа, откуда отток русского населения происходит на фоне идущей с начала 1990-х годов «коренизации» и «этнизации» местных элит. Не лучше обстоят дела в этих областях и на общегосударственном уровне. В Конституции РФ отсутствует упоминание о русском народе, который является историческим творцом нашего государства, как, собственно, и о других народах. В этом документе, а также в другом наследии ельцинской эпохи — Федеративном договоре, принятом в 1992 году, — закреплён принцип асимметричной федерации[290].

Необходимо отметить, что отток русских с Северного Кавказа фундаментально подорвал основы легальной и легитимной реализации российской политической власти на этом пространстве. Следствием этого стал стремительный рост сепаратистских настроений, приведший к двум военным кампаниям на территории Чечни и даже за её пределами. Сегодня становится ясно, что полноценное государственное федеральное управление в регионе, его прочная интеграция в систему территориально-административных отношений РФ возможны лишь при признании за русскими как государствообразующим народом главенствующей роли в ведущих политических и экономических процессах на территории Северного Кавказа. Но при реализации этой стратегии сразу возникает ряд значительных проблем юридического характера, о чём будет сказано далее.

Другой причиной дерусификации северокавказского региона в постсоветский период стала своеобразная модель российского федерализма. Многие отмечают, что, по Конституции 1993 года, у русских вообще отсутствует какая бы то ни было правосубъектность на территории Российской Федерации. В отличие от многих малых народов, конституционно обладающих собственными квазигосударственными образованиями[291]. Причём некоторые юристы и политики из числа представителей «национальных» элит Поволжья и Северного Кавказа полагают, что Российская Федерация является конфедеративным образованием, а «национальные республики» в её составе обладают всей полнотой государственного суверенитета[292]. Подобные «специалисты» позволяют себе делать заявления, ставящие под сомнение их профессиональную пригодность: «…русский народ, проживая на всей территории страны и не имея своего национально-государственного образования внутри Российской Федерации, как бы выпадает из системы федеративных отношений»[293].