— Куда он делся?

— Питлис был очень осторожен с ним. Ведь есть и другая причина, почему на Сантенаре так мало арканского золота: все, что перенесено из других миров, изменяется, искажается, приобретает странные свойства. Так же как Зеркало. Однако нигде не записано, что золотой обруч перешел к кому-нибудь из нас. Мы всегда полагали, что его забрал Рульк, когда убил Питлиса у ворот Альцифера.

— Может, и так, но Рульк не мог забрать его с собой в Ночную Страну, — вставил Лиан, заметно осмелев. — Я хорошо знаю эти Предания, могу даже процитировать те места, в которых говорится о его пленении.

— Наверняка Рульк заблаговременно спрятал обруч, — сказал Мендарк. — Это золото уже тогда представляло огромную ценность, но его явно недостаточно, чтобы изготовить флейту.

— Для начала уже неплохо, — мрачно произнес Иггур. — Возможно, Рульку удалось собрать больше золота, ведь он лучше, чем кто-либо, понимал его ценность. Что еще тебе известно, Малиена?

Малиена колебалась.

— Был еще маленький золотой идол, который принесли аркимы, последними появившиеся на Сантенаре. Они пришли по собственной воле, а не как рабы Рулька. Эта статуэтка — самая древняя и ценная вещь, реликвия аркимов, живших в Насторе, — это область на севере Аркана, — пояснила она. — Она хранится в библиотеке Стассора далеко на востоке. Но даже думать о том, чтобы переплавить ее, — богохульство.

— Есть ли еще золото? — спросил Мендарк.

— Мы не знаем.

— Могли ли кароны принести его с собой?

— Рульк и Кандор были одними из первых, — сказала Малиена. — У них с собой ничего не было.

— Почему? — спросил Иггур.

— Потому что вначале еще не умели переносить предметы из одного мира в другой, — объяснил Лиан. — Кроме флейты, конечно. Сохранилось много записей о том, как они появились на Сантенаре совершенно нагие.

— А те, кто пришел потом?

— После того как кароны пробыли здесь какое-то время, возможно лет пятьдесят, и поняли, что погоня за Шутдаром будет долгой, они послали на Аркан за помощью, — ответила Малиена. — На призыв откликнулось множество аркимов, а также двоекровников, рожденных от смешанных браков каронов с аркимами. Но они не наследовали долгой жизни родителей. Большинство умирало, не оставив потомства, в основном эти создания были бесплодными, словно мулы. И наконец, на Сантенар прибыли аркимы, решившие покинуть Аркан по собственной воле. Они нашли способ принести с собой разные мелкие предметы, которые были им дороги, украшения, необходимые инструменты. Тензор доставил сюда Зеркало. Кажется, он появился на Сантенаре как раз в то время. Тогда же пришли и мои люди, но они, естественно, не брали с собой золота. Это все, что я знаю.

— А почему годится лишь арканское золото? — поинтересовался Иггур.

— Оно обладает особыми свойствами.

— Хотя какая разница, если мы не можем его достать?

Лиан наморщил лоб, изо всех сил стараясь что-то вспомнить.

— Может, его и больше! — вдруг воскликнул он. — Ялкара носила золотые украшения — тяжелую цепь, браслет и диадему. Я видел ее портрет. Но где все это теперь?

Шанд глубоко вздохнул. Лиан с любопытством взглянул на него, затем продолжил:

— Но было ли это арканское золото? И взяла ли она украшения с собой или оставила, как и Зеркало? Об этом нигде не сказано.

— Почему она должна была оставить столь ценные вещи? — спросил Иггур.

— Не знаю, — ответил Лиан. — А почему она не взяла с собой Зеркало? Возможно, у нее просто не хватило силы пронести все это сквозь врата, ведь в преданиях говорится, что она была тяжело ранена в схватке с Феламорой. А может, они просто ей больше не были нужны.

— На эти вопросы ответов нет, — сказала Малиена. — Но если вы все же решитесь воссоздать флейту, чего я не одобряю, вам придется пойти в Хависсард, откуда она отправилась в путь. Думаю, он не был разграблен.

— Значит, у нас две надежды, хотя первая весьма призрачна, — заключил Мендарк. — Альцифер после пленения Рулька был опустошен и с тех пор лежит в руинах. Если там и осталось что-то ценное, оно скорее всего надежно спрятано. К тому же обруча Питлиса нам явно недостаточно. Интересно, можно ли арканское золото смешивать с обычным?

— Нет, — ответила Малиена.

— Это бессмысленный разговор, — раздраженно произнес Иггур. — Мы не сумеем проникнуть в Хависсард.

— Он защищен, — сказал Шанд. — В него нельзя проникнуть, не разрушив до основания. Единственный шанс пробраться туда — это через рудники.

— В Преданиях говорится, что Ялкара после падения города вновь открыла серебряные рудники Тар-Гаарна, — поддержал Шанда Лиан. — Они стали источником ее несметных богатств, как раньше были источником богатства аркимов.

— С тех пор как Ялкара покинула Сантенар, они заброшены, — сказал Шанд. — Система откачки воды сломана, ее не починить. Шахты затоплены на сотни футов.

Наступила долгая тишина.

— Делайте что хотите! — воскликнул Иггур. — Я возвращаюсь в Туркад. Люди остались без вождя. Империя, должно быть, разваливается на части, к тому же Тиллан угрожает мне из-за моря. Я оставил там Магрету, бросил ее. Она, наверное, ужасно страдает. По крайней мере, надо обуздать гаршардов, помешать их приготовлениям к войне под предводительством Рулька. Но как это сделать теперь, я не знаю, ведь в их распоряжении все ресурсы и оружие Шазмака… Из Туркада я пошлю людей в Альцифер. — «Или в Стассор, — мысленно добавил он. — И завладею драгоценной статуэткой. Аркимы терпят поражение за поражением, возможно, Стассор скоро падет. В таком случае будет лучше, если сокровище окажется в моих руках». — Но Тар-Гаарн и Хависсард — это уж вы без меня, — продолжил он вслух.

— Я давно думал, что однажды мне понадобится попасть в Хависсард, и поэтому в Зиле я разыскал древние карты, — сказал Мендарк. — В Туркаде мне теперь нечего делать. — Он метнул яростный взгляд на Иггура, словно говоря: пока нечего. — Но если кто-нибудь, кто хорошо знает Тар-Гаарн, согласится пойти со мной…

— Зачем ты спрашиваешь, Мендарк? — спросил Шанд. — Я собираюсь вернуться на Мельдорин вместе с Лианом и Караной, а оттуда домой, в Туллин. Нам больше не о чем говорить друг с другом. Я все сказал тебе еще двенадцать лет назад, если ты помнишь…

Мендарк отвернулся.

— Не думал, что ты трус, — презрительно бросил он. Шанд пропустил эти слова мимо ушей.

— Ты дашь мне закончить? Я нарисую для тебя карту. Нет, лучше мы с Иггуром сделаем это вместе. Иггур!

К всеобщему удивлению, Иггур тут же пододвинулся к Шанду. Вскоре они уже беседовали, словно закадычные друзья. Казалось, что Шанд умеет ладить со всеми, кроме Мендарка. Он достал старый пергамент, и Иггур стал исправлять карту.

Только теперь все вспомнили о Каране и Тензоре и всерьез забеспокоились. С тех пор как они отправились в пустыню, прошло уже несколько часов… Сквозь матерчатую дверь в пещеру проникал коричневатый дневной свет. Ветер стих. И вдруг тишину пронзил неистовый крик.