В пещере все не прекращались споры. Лиана захватили драматические события, о которых он узнавал. Юноша старался запомнить каждую подробность, чтобы включить в «Сказание о Зеркале». Он заметно приободрился. Теперь Лиан уже не сомневался, что это будет новое Великое Сказание, тридцать третье, и под ним будет стоять его имя.

— Но что это нам даст? — спросила Таллия. — Ведь мы не умеем обращаться с флейтой.

— Это уже вторая проблема, — ответил Мендарк. — Давайте вначале ее сделаем.

— Откладывать решение нельзя, — сказала Малиена. Последовало продолжительное молчание, снаружи завывал ветер.

Из угла донесся хриплый голос Тензора.

— Мне известен секрет флейты, — произнес он. — Я расскажу, хотя все равно это вам не поможет.

— Ты! — удивленно воскликнул Мендарк. Было неясно, что его больше удивляет — знания Тензора или готовность помочь.

— После того как Аркан захватили кароны, мы стали людьми второго сорта, прислугой. Нам поручали самую трудную и тяжелую работу. Чтобы сделать флейту, необходимо было многое подготовить, Шутдар не мог справиться один. Он нуждался в помощнике, его подмастерьем был я.

— Почему же ты не сделал вторую такую флейту для себя? — подозрительно спросил Мендарк.

— На Аркане мне не представилось возможности, а когда мы попали на Сантенар, в этом уже не было нужды. В начале мы жили здесь счастливо. Ведь аркимы никогда не рвались к власти, мы мечтали лишь о свободе. А после возникновения Непреодолимой Преграды флейта уже была бесполезна. К тому же для ее изготовления требовалось аркимское золото. — Тензор закрыл глаза и снова погрузился в сон.

Они долго обсуждали слова Тензора.

— Думаете, ему можно доверять? — спросил Шанд.

— Тензор всегда был честен, — ответил Мендарк. — Во всяком случае насколько это может себе позволить великий вождь. Но даже то, что он помнит устройство флейты, еще не значит, что нам удастся ее воссоздать. Что ж, перейдем к делу. Итак, нам необходимо решить четыре задачи. — Мендарк принялся загибать пальцы. — Во-первых, раздобыть золото, пригодное для того, чтобы сделать флейту. Во-вторых, получить чертежи. В-третьих, научиться пользоваться инструментом. В-четвертых, найти человека, способного на нем играть. Что ж, давайте посмотрим, что мы можем предпринять. Вначале нужно собрать достаточно золота и изготовить флейту. А как решить третью задачу, нам подскажет Зеркало.

«Возможно, именно мне суждено разгадать этот секрет», — подумал Лиан. Внезапно он снова проникся энтузиазмом страстного исследователя. Юноша был уверен, что его «Сказанию о Зеркале» не будет равных.

Обладание флейтой открывало невероятные перспективы, но когда Лиан обвел взглядом лица своих собеседников, то прочел на них лишь страх и отчаяние, словно они вложили последние силы и средства в заранее обреченное предприятие. Все были мрачны, как никогда, кроме Мендарка.

— Малиена, мне нужно больше сведений о Зеркале. Что о нем известно?

— Никаких записей не существует, просто кое-где упоминается о его существовании и о том, что оно чрезвычайно опасно.

Он нахмурился:

— Почему?

— В них не было нужды. Те, кто владел Зеркалом, знали все его секреты. А когда оно стало обманчивым и ненадежным, о нем постепенно забыли. Затем Зеркало похитила Ялкара и наложила на него заклятие. Теперь наши знания бесполезны.

— Не могу поверить, что не сохранилось никаких записей.

— Это было задолго до меня. Спроси лучше Тензора или Селиалу. Но даже Тензор не сможет сказать тебе, что сделала с Зеркалом Ялкара.

— Что ж, перейдем к третьей проблеме, — предложил Мендарк. — Как пользоваться флейтой. Думаю, ответ надо искать в Зеркале. Дайте его сюда.

— Нет! — отрезал Шанд. — Оно теперь мое, и только я им распоряжаюсь. Послушай, что было предсказано много лет назад: «Зеркало заперто, никому не открыть его тайны, кроме обладателя ключа, хранящегося в самом Зеркале». Ты можешь разгадать эту загадку?

Некоторое время Мендарк обдумывал слова Шанда.

— Нет, — признался он наконец.

— Значит, ты никогда не сумеешь им воспользоваться.

Лиана очень заинтересовало это предсказание, но Шанд не произнес больше ни слова.

Днем буря стихла. Еще до темноты они собрали свои пожитки и тронулись в путь. Под полозьями саней, на которых везли оставшиеся бутыли с водой, скрипела соль. Прошло уже три недели с тех пор, как путники покинули Катадзу. Последний раз они пополнили запасы воды двенадцать дней назад. Их должно было хватить не больше чем на неделю, а до озер оставалось восемь или девять дней пути.

Теперь они шли быстрее, растущий месяц светил ярче, и можно было делать более длительные переходы. Но пугающая темная сторона луны стала видна более отчетливо. Казалось, в ней отражаются их собственные страхи и трудности. Взаимная неприязнь все усиливалась. Зрение Иггура вновь начало ухудшаться, что приводило его в тихое бешенство, он ненавидел Лиана, Карану и весь мир.

Карана этого почти не замечала, она полностью замкнулась в себе, погрузившись в глубокие раздумья над признанием Тензора.

Однажды Карана обратила внимание на то, что Селиала как-то внезапно состарилась. Ее серебристые волосы сделались снежно-белыми, она так похудела, что одежда висела на ней, как на вешалке.

— Что случилось с Селиалой? — спросила Карана у Малиены, когда они переходили через открытую соляную равнину.

— Она скоро умрет. Она сдалась.

— Неужели ничем нельзя помочь?

— Ты хочешь заставить ее страдать еще сильнее? — Карана посмотрела назад. Селиала брела сама. Голова опущена, руки безжизненно повисли. На мгновение она подняла глаза, но в них не было никакого выражения.

— Она была очень добра ко мне в Шазмаке.

— Тогда прояви доброту и ты. Скажи ей слова благодарности и утешения. Это лучшее, что ты можешь сделать, и оставь ее в покое.

В этот вечер перед выступлением Селиала собрала всех аркимов. Они уселись на землю вокруг своей предводительницы. Карана тоже была приглашена. Луна ярко светила, но ее сияние наводило ужас, оттеняя темную сторону.

— Мое время пришло, — произнесла Селиала с присущим ей достоинством. — Но место моего упокоения не здесь, поэтому я продержусь еще немного. Я желаю, чтобы тело мое было погребено у Железных ворот Ораса на вершине Фосгорна. Радужный мост наше самое великое творение на Сантенаре, и я хочу заснуть вечным сном рядом с моей великой прародительницей, которая его построила. Она похоронена на другом конце. Может, мы встретимся вновь, когда воссоединятся Фаранда и Лауралин.

— Я пойду с тобой, чтобы в последний раз проститься, — произнесла со слезами на глазах Карана.