Пуля попала сержанту аккурат в переносицу.

– Атас!! – рявкнул Рейндж, адресуясь к напарнице, которая, надо признать, очень вовремя спустила с поводка своего вредного полкана. – Берегись!!!

Чуть оттолкнув от себя «одноногого», который ему теперь только мог помешать, Рейндж опустился на правое колено и одновременно, подвернув «глок» в нужном направлении, принялся садить из него по припаркованной неподалеку – вроде как небрежно – «десятке», из которой несколькими мгновениями ранее показался ствол, еще один, б-блин, «калаш»!!

Оттуда протарахтела очередь… Т-р-р-р!! – свинцово-огненный веер прошел выше, над головой, пули лузнули о стену дома, тонко дзинькнуло за спиной – кому-то из жильцов придется менять стекло или весь стеклопакет, – пронзительно ойкнул «инвалид», назвавшийся ранее гэрэушником по фамилии Гусев, крутанулся на одной ноге и рухнул, растеряв свои костыли-подпорки, – свалился сверху на убитого несколькими мгновениями ранее «сержанта»…

Рейндж зло огрызнулся на эту очередь, израсходовав по «десятке» и ее слишком агрессивному водиле почти всю обойму. О «смуглявом» при этом он, понятное дело, тоже не забывал, но Ганс, оказавшийся на поверку – реально – четвероногим убийцей, держал «старлея» плотно и жестоко, грыз его насмерть, и как тот ни крутился и ни елозил, рвал своими страшными клыками, грыз руки, лицо, смотреть на эту сценку даже Мокрушину было жутковато…

Ага, чуть правее от него, оттуда, где находится Измайлова, грянули, отдаваясь эхом в несколько стесненном многоэтажками пространстве двора, выстрелы из ее табельной «беретты»!

У Измайловой все получилось как нельзя лучше. Мужчина в кожанке, по-видимому, должен был страховать действия двух «ментов», подъехавших к подъезду на вполне натурального вида «канарейке». Но события вдруг стали протекать совсем по другому сценарию: один из «ментов» лежит у подъезда с простреленной башкой, рядом – или на нем – подбитый своими же «инвалид», а «старлея» сбил с ног невесть откуда взявшийся пес… Что же касается самого «объекта», то он неожиданно исчез из виду и ушел с линии огня, продолжая в то же время отстреливаться – судя по звукам пальбы – из своего пистолета…

Боевик, по-видимому, решил проскочить от «Ауди» к линии припаркованных у жилого дома машин… Он вымахнул из-за темно-синей легковушки, заметно пригибаясь и держа автомат на изготовку… Измайлова же, наоборот, выпрямилась – ноги в стойке, чуть подпружинены – и хладнокровно свалила пытающегося сменить позицию боевика целой серией попаданий – в бок! в правую грудину! затем забила уже лежачего!..

Далее дело пошло уже не столь гладко. Пока она, выщелкнув отстреленную обойму, меняла ее на запасную, человек, сидевший за рулем «Ауди», вдруг дал по газам! Резко двинул на выход, причем несся он поначалу задним ходом – по пешеходной дорожке, на которой, к счастью, сейчас не было людей – и лишь ближе к «монолиту» лихо развернулся и, зацепив по ходу одну из припаркованных там легковушек, покатил вон из двора, в котором все еще гремели пистолетные и автоматные выстрелы!

«Старлей», выставив вперед порядком изгрызенную, измочаленную страшными собачьими клыками руку, попытался была выдернуть своей левой – тоже порядком искусанной – рукой DM из поясной кобуры. Рейндж, опасавшийся до этого вмешиваться в эту их жуткую разборку и занятый, по правде говоря, «десяткой» и засевшим в ее салоне автоматчиком, решил все же подстраховаться, а заодно и подмогнуть Гансу: аккуратно, чтобы не зацепить четвероногого дружка Измайловой, всадил пулю в коленную чашечку «менту». Тот взвыл по-звериному, ну а зубастый киллер, воспользовавшись моментом, уже рвал в клочья воротник бушлата, страшно и неотвратимо подбираясь к горлу «смуглявого»…

Лязгнул затвор «глока», у Рейнджа при себе была «запаска», но для того, чтобы вытащить из кармана обойму и перезарядить «глок», нужно потратить несколько драгоценных мгновений… Зачем эта колготня, если под ногами у него валяются два «калаша»?!

Мокрушин подгреб с земли сержантов автомат, резко сместился влево и вперед, – теперь «уазик» пусть послужит ему прикрытием – Измайлова, кажется, кого-то завалила, хотя она, конечно, вредная баба, да и дружок ее Ганс, голимый аспид, чудовище и людоед… но все равно – молодчина, дело свое знает туго, так что за тыл можно не беспокоиться!

Он зло передернул затвор, высунулся чуток из «канарейки» и вжарил длинной очередью по «десятке», на стеклах и корпусе которой уже имелись отметины от пуль, выпущенных из «глока».

– Ну все! Полный абзац! – Рейндж выдал трехэтажный мат, а потом, не зная, как еще выразить свое отношение к случившемуся, зло сплюнул себе под ноги. – Пятеро «жмуров», двое из них – в ментовской форме! Ну и как теперь… мать-перемать – будем отмазываться?!

«Десятка», которую он на всякий «пожарный» обработал еще и из трофейного «калаша», теперь напоминала дуршлаг. Когда он попытался обследовать эти две тачки, «уазик» и «десятку» – третий их транспорт, темно-синяя «Ауди», усвистала, причем ее водила бросил своего сообщника посреди дворовой площадки, – на него вдруг наехала Измайлова.

– Командир, бегом в машину! – закричала она, держа почему-то под прицелом металлическую, снабженную цифровым замком и домофоном дверь подъезда. – В мой джип! Это – приказ!!!

– Чего? С ума сошла?!

– Рвем когти! – отступая к «Гелентвагену», неожиданно властным тоном распорядилась агентесса. – Кто-нибудь из них может быть рядом или в подъезде! Ганс! Ганс!!! В машину! Место, Ганс!!!

Ноги у «старлея», надо сказать, к этому моменту уже мелко эдак подрагивали, пока люди-агенты пускали в ход штатное и трофейное огнестрельное оружие, – Рейндж рад был бы ошибиться, но складывалось впечатление, что Ганс перегрыз этому смуглолицему «менту» глотку. Впрочем, услышав команду, пес – морда и клыки в кровище… б-р-р!.. – послушно потрусил к хозяйкиному джипу, а когда та распахнула заднюю дверцу – мигом запрыгнул на заднее сиденье…

Через какие-то две или три минуты Измайлова, выбравшись сначала из двора и обогнув «монолит», затормозила у другого проезда, через прогал которого можно было – находясь на относительно безопасном расстоянии – наблюдать место недавней разборки.

– Там прямо под ногами «калаши» валяются! – выцарапывая из пачки «мальборину», угрюмо сказал Рейндж. – Ты что, дорогая, совсем рехнулась?! Как потом будем отмазываться?.. Там телекамера у подъезда!.. Да и мой «икс» мы там бросили.

– Объяснимся, – сказала Измайлова. – На крайняк прикроемся своими лицензиями.

Рейндж понял, что рацией она пользоваться не хочет; они одновременно полезли за своими служебными мобилами, снабженными специальными чипами-декодерами, он решил проявить галантность и уступить место даме (сам он ненавидел докладывать о подобного рода ситуевинах…). Измайлова вышла прямо на дежурного диспетчера СЦСБР и вкратце – удивительное для женщины достоинство – доложила о ЧП: перестрелка по такому-то адресу, пять «двухсотых» – с чужой стороны, сами живы-здоровы, ждем подкреплений и дальнейших инструкций.

Послышались звуки милицейских сирен: во двор влетела патрульная машина… еще одна – со стороны проспекта. Измайлова аккуратно развернулась…. двинули – для начала – в сторону станции метро «Братиславская».