с поклоном старик отвечает:

″Смилуйся, государыня рыбка!

Старуха не «бранится», как в прошлый раз, а «вздурилась».

Пуще прежнего старуха вздурилась,

Не дает старику мне покою:

Уж не хочет быть она крестьянкой,

Хочет быть столбовою дворянкой″.

Отвечает золотая рыбка:

«Не печалься, ступай себе с богом».

Здесь речь рыбки как бы оборвана. Нет ни «своей» старухи, ни ее будущего дворянского ранга. Рыбка не в состоянии объявить, что вздорная, вздурившаяся старуха станет дворянкой. Старуха преступила черту. Рыбка понимает, что старик возвращается не к «своей» старухе.

Воротился старик ко старухе.

Что ж он видит? Высокий терем.

А дальше очень интересный ход.

Пушкин возвращается к словосочетанию «ЕГО старуха».

Ведь она уже раньше была «чужой»?

Просто здесь слово «его» звучит как невероятность, как ирония. «Его старуха» в соболях и парче, в жемчугах и золоте, в красных сапожках, окруженная слугами:

На крыльце стоит его старуха

В дорогой собольей душегрейке,

Парчовая на маковке кичка,

Жемчуги огрузили шею,

На руках золотые перстни,

На ногах красные сапожки.

Перед нею усердные слуги;

Она бьет их, за чупрун таскает.

Теперь старуха-дворянка вымещает злобу на слугах…

Далее старик забывает, что это не «его» старуха, и обращается к ней без подобающего пиетета. «Барыня сударыня дворянка»… за такое мужиков и псами, бывало, затравливали. Старуха прикрикнула на него за неподобающее обращение с дворянкой. К тому же старик напоминает новоявленной дворянке о ее прошлом. Но… старухе старик еще нужен. Правда, теперь он не муж, а конюх:

Говорит старик своей старухе:

«Здравствуй, барыня сударыня дворянка!

Чай, теперь твоя душенька довольна».

На него прикрикнула старуха,

На конюшне служить его послала.

Впервые за все время старика не трогала… две недели. Упивалась дворянством.

Вот неделя, другая проходит,

Еще пуще старуха вздурилась:

Опять к рыбке старика посылает.

«Воротись, поклонися рыбке:

Не хочу быть столбовою дворянкой,

А хочу быть вольною царицей».

Далее… Почему старик «испугался»? Ясно! За судьбу царства. Заметьте, старик стал вести себя иронично и мужественно. А ведь он рискует жизнью!

Испугался старик, взмолился:

«Что ты, баба, белены объелась?

Ни ступить, ни молвить не умеешь,

Насмешишь ты целое царство».

Вообще, очень интересно: за две недели старуха освоила статус дворянки. Даже речь изменилась.

Старуха уже не ругается на старика, а бьет по щеке. И слова: «осердилася», «говорят тебе честью», «поведут поневоле» — из дворянского лексикона.

Пушкинское чувство слова феноменально!!!

Осердилася пуще старуха,

По щеке ударила мужа.

«Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,

Со мною, дворянкой столбовою? —

Ступай к морю, говорят тебе честью,

Не пойдешь, поведут поневоле».

Читаем дальше.

Впервые старик становится «старичком».

Почему? Бушует старуха и бушует море. Между ними маленький униженный человечек, «старичок».

И еще одна деталь. Старичок пытается восстановить родство: «Опять МОЯ старуха бунтует». Но рыбка уже не поддерживает родства старика и старухи. «Будет старуха царицей». Без «твоя». Ведь «своя старуха» царицей быть не может!!!

Старичок отправился к морю,

(Почернело синее море.)

Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Чего тебе надобно, старче?»

Ей с поклоном старик отвечает:

«Смилуйся, государыня рыбка!

Опять моя старуха бунтует:

Уж не хочет быть она дворянкой,

Хочет быть вольною царицей».

Отвечает золотая рыбка:

«Не печалься, ступай себе с богом!

Добро! будет старуха царицей!»

Просто старуха, не «твоя»!!!

Старичок (!!!) к старухе воротился.

Теперь старик уже знает, как себя вести. Он «обжегся» на старухе-дворянке.

Что ж? пред ним царские палаты.

В палатах видит свою старуху,

За столом сидит она царицей,

Служат ей бояре да дворяне,

Наливают ей заморские вины;

Заедает она пряником печатным;

Вкруг ее стоит грозная стража,

На плечах топорики держат.

Как увидел старик, — испугался!

В ноги он старухе поклонился,

Молвил: «Здравствуй, грозная царица!

Ну, теперь твоя душенька довольна».

На него старуха не взглянула,

Лишь с очей прогнать его велела.

УЖЕ И НЕ КОНЮХ.

Важная деталь, которая делает сказку социально значимой. Старуха велела ТОЛЬКО «прогнать его с очей», а бояре, дворяне и стража проявляют самостоятельность в своем служении:

Подбежали бояре и дворяне,

Старика взашеи затолкали.

А в дверях-то стража подбежала,

Топорами чуть не изрубила.

А дальше Пушкин на грани цензуры. Обратите внимание:

РЕАКЦИЯ НАРОДА на поведение старухи-царицы!!!

У народа короткая память.

А народ-то над ним насмеялся:

«Поделом тебе, старый невежа!

Впредь тебе, невежа, наука:

Не садися не в свои сани!»

И это по отношению к человеку, который тридцать лет и три года жил со своею старухой в ветхой землянке!!! НАРОД ЗАБЫВЧИВ!

Вот неделя, другая проходит,

Еще пуще старуха вздурилась:

Царедворцев за мужем посылает,

Отыскали старика, привели к ней.

Говорит старику старуха:

«Воротись, поклонися рыбке.

Не хочу быть вольною царицей,

Хочу быть владычицей морскою,

Чтобы жить мне в Окияне-море,

Чтоб служила мне рыбка золотая

И была б у меня на посылках».

Гениальный ход! Поклонися рыбке и сообщи ей о том, что я буду владычицей морскою, а рыбка будет мне служить.

Старуха уже по ту сторону Добра и Зла. А старик объявлен несуществующим.

Старик в этой ситуации полностью потерял волю. Пропало и его чувство реальности. Он достиг состояния абсолютного рабства. И готов стать НИКЕМ!

Старик не осмелился перечить,

Не дерзнул поперек слова молвить.

Вот идет он к синему морю,

Видит, на море черная буря:

Так и вздулись сердитые волны,

Так и ходят, так воем и воют.

Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Чего