дело очень деликатное. Пушкин не только потрясающе использует слово «ВЗМолится», но еще и сочетает его со словом «КаК», и в совместном звучании двух слов создается ощущение всплеска, взрыва, метания. Шутка ли! Какой стресс! И для рыбки, и для старика.

А дальше еще один интересный пушкинский ход.

Появляется звук, которого раньше в сказке не было. Звук «ч».

Голосом молвит ЧеловеЧьим:

«Отпусти ты, старЧе, меня в море,

Дорогой за себя дам откуп:

Откуплюсь чем только пожелаешь».

Все свидетельствует о нарушении привычного хода событий. И взрыв при чтении, и появление совсем новой мелодии. А вот выражение стресса старика:

Удивился старик, испугался:

Он рыбачил тридцать лет и три года

И не слыхивал, чтоб рыба говорила.

Успокоился старик и… совершил доброе дело:

Отпустил он рыбку золотую

И сказал ей ласковое слово:

«Бог с тобою, золотая рыбка!

Твоего мне откупа не надо;

Ступай себе в синее море,

Гуляй там себе на просторе».

И дело не в том только, что просто отпустил, но и в ласковом слове, и в отказе от вознаграждения. И в дарении ПРОСТОРА, то есть в пожелании СВОБОДЫ!

И заметьте, как резко изменилась звукопись.

После стресса, взрыва, испуга, удивления идет звуковое успокоение. С преобладанием звука «с».

ЛаСковое Слово… Бог С тобою… Ступай Себе в Синее море, Гуляй там Себе на проСторе…

И даже РИФМА. Море — просторе… Причем совершенная рифма, консонанс! Это — как подарок старика рыбке и автора — читателю.

Следующие строки мы уже обсуждали, и это очень важный мотив.

Момент ЛЮБВИ старика к старухе, момент доверия: она все поймет и разделит радость от чуда золотой рыбки и от благородного поступка старика.

Воротился старик ко старухе,

Рассказал ей великое чудо.

«Я сегодня поймал было рыбку,

Золотую рыбку, не простую;

По-нашему говорила рыбка,

Домой в море синее просилась,

Дорогою ценою откупалась:

Откупалась чем только пожелаю.

Не посмел я взять с нее выкуп;

Так пустил ее в синее море».

И далее колоссальный контраст с теми ласковыми словами, которые говорил старик рыбке:

Старика старуха забранила:

″Дурачина ты, простофиля!

Не умел ты взять выкупа с рыбки!

И далее — очень важные слова, которые показывают, как постепенно разгорается алчность старухи. В первом требовании: «хоть бы». То есть, минимум. Только корыто. Хоть бы корыто… И звучит требование, скорее как пожелание. И речь похожа на мирную, хозяйственную. ХоТЬ бы взял ТЫ… корыТО… Наше-ТО совсем раскололось.

Хоть бы взял ты с нее корыто,

Наше-то совсем раскололось″.

Вот пошел он к синему морю;

Видит — море слегка разыгралось.

Начинаются изменения состояния синего моря, пока всего лишь СЛЕГКА разыгралось.

Поскольку море сЛегка разыграЛось и требования старухи не очень высоки, то и речь старика звучит Легко. Он ведь не желает «дорогого откупа».

СтаЛ он кЛикать зоЛотую рыбку,

ПрипЛыЛа к нему рыбка и спросиЛа:

«Чего тебе надобно, старче?»

Ей с поклоном старик отвечает:

″Смилуйся, государыня рыбка,

Разбранила меня моя старуха.

Потрясающая деталь.

«МОЯ» старуха. Еще с любовью…

И с ответственностью. Как бы извиняясь за нее и за себя. Мол, раньше отпустил тебя, рыбку, без откупа, а теперь вот «не дает покою». Вынужден просить.

Не дает старику мне покою:

Надобно ей новое корыто;

Наше-то совсем раскололось″.

Отвечает золотая рыбка:

«Не печалься, ступай себе с богом,

Будет вам новое корыто».

Замечательно это: будет ВАМ корыто. То есть обоим, в общее хозяйство. Ведь старик называет корыто «нашим».

И дальше интересный текст.

Три раза подряд «старуха». И три раза «дурачина».

Старуха меняется на глазах.

Воротился старик ко старухе,

У старухи новое корыто.

Еще пуще старуха бранится:

«Дурачина ты, простофиля!

Выпросил, дурачина, корыто!

В корыте много ль корысти?

Воротись, дурачина, ты к рыбке;

Поклонись ей, выпроси уж избу».

Новое состояние моря:

Вот пошел он к синему морю,

(Помутилося синее море.)

Стал он кликать золотую рыбку,

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Чего тебе надобно, старче?»

Ей старик с поклоном отвечает:

″Смилуйся, государыня рыбка!

Еще пуще старуха бранится,

Первый раз без «МОЯ», просто «старуха».

Не дает старику мне покою:

Избу просит сварливая баба″.

Еще бы не сварливая: три раза подряд «дурачина».

Отвечает золотая рыбка:

«Не печалься, ступай себе с богом,

Так и быть: изба вам уж будет».

Рыбка еще воспринимает их как одно целое: «изба ВАМ уж будет».

Пошел он ко своей землянке…

А вот это уже знаменательно! Вместо «воротился ко старухе» — «пошел к своей землянке».

…А землянки нет уж и следа…

Далее — удивительное краткое, но точное описание прекрасной избы «со светелкой, с кирпичною, беленою трубою» — не по-черному топить, не курная изба, а чистая и добротная. Ворота дубовые, дорогие, роскошные:

Перед ним изба со светелкой,

С кирпичною, беленою трубою,

С дубовыми, тесовыми вороты.

И среди всей этой красоты и мастерства:

Старуха сидит под окошком,

На чем свет стоит мужа ругает.

Уже не три раза «дурачина», а один. Зато два раза «простофиля». Да еще «прямой простофиля». То есть подлинный, настоящий.

«Дурачина ты, прямой простофиля!

Выпросил, простофиля, избу!

Воротись, поклонися рыбке:

Не хочу быть черной крестьянкой,

Хочу быть столбовою дворянкой».

Пошел старик к синему морю;

(Не спокойно синее море.)

Море уже не мутное, а неспокойное…

Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Чего тебе надобно, старче?»

Ей