Алеша метался по квартире, то и дело поглядывая на часы, висевшие на стене. Было почти пять, до прихода Любы оставалось где-то полтора часа…

«Вот именно – часы! – вспомнил он. – Мои наручные часы, швейцарские! Которые отец подарил на восемнадцать лет…» Пока он искал их, прошло еще полчаса.

А потом вдруг хлопнула входная дверь. Алеша замер, прислушиваясь.

– Лёшик, ты дома? – закричала Люба из прихожей. – Ну как, вас развели? Проблем не было?

Алеша схватил чемодан и скользнул в соседнюю комнату. А оттуда, осторожно, на цыпочках, – в коридор.

– Лёшик, ты где? – нетерпеливо закричала Люба уже из первой комнаты. Алеша услышал, как хлопнула дверца шифоньера. Значит, Люба обнаружила отсутствие его вещей. – Лёшик, что это значит?!

Быстро-быстро он втиснул ноги в ботинки, схватил с вешалки свое пальто… и в этот момент нос к носу столкнулся с Любой.

– Алеша, что это значит? – с тоской спросила она, напирая на него. – Ты куда? Почему ты не отзывался? Ты что, уходишь? Совсем уходишь?..

– Люба, я так не могу больше… – пробормотал он, отступая назад, к двери.

– Ты мне не сказал – вас развели?

– Развели. Никаких проблем не было…

– Тогда в чем дело? Куда ты?..

– Люба, ты очень хорошая, я с большой нежностью к тебе отношусь, но… Я так не могу больше! Отпусти меня, пожалуйста.

– Господи, Лёша… Нет! – Она потянула на себя его пальто.

– Люба, я все равно уйду, – тихо сказал он. – Я уйду без пальто.

– Ты замерзнешь… – На ее больших глазах выступили слезы. Захватив пальто, она потянулась за чемоданом.

– Люба, если надо, я могу уйти босиком. Без всего.

– Нет… – Она медленно оттеснила его от двери. Тогда Алеша бросился назад и заперся в ванной. Он проклинал себя за медлительность и чувствовал себя совершенно беззащитным – теперь, когда официально вступил в ранг холостяка…

– Открой! – прошептала Люба в дверную щель. – Лёшик, милый…

– Я не открою! – упрямо сказал он. – Сколько можно… В конце концов, это смешно!

– Что смешно? – спросила она.

Алеша сел на пол возле двери, обхватил колени руками.

– Ты пытаешься удержать меня силой… Так нельзя!

– А как – можно? – Он услышал, что она там, за дверью, тоже села на пол. Ее голос звучал теперь на уровне его лица. Осада, как можно было предположить, предстояла долгая…

– Никак! Я все равно уйду от тебя, Люба. Мы разные люди, мы друг друга не понимаем…

– Я тебя прекрасно понимаю! – жалобно произнесла она. Всхлипнула. – Ты про Алену тоже говорил, что вы с ней разные люди… А теперь снова возвращаешься к ней!

– Да не к ней я возвращаюсь! – вспылил он.

– Но ты же уходишь от меня…

– Если я ухожу от тебя, это еще не значит, что я возвращаюсь к ней! Прости, Люба, но ты никогда не была сильна в логике… Я просто не понимаю, как можно существовать одними эмоциями!

– Я люблю тебя, – прошептала она в дверную щель. – Ты слышишь? Я люблю тебя…

Алеша откинулся назад и стукнулся затылком о стену.

– Боже мой… – застонал он. – Люба, ты меня убиваешь!

Она там, за дверью, помолчала, а потом сказала:

– Завтра у Кати Вышегородцевой день рождения, и я обещала ей, что приду к ней. С тобой.

– У какой Кати?

– Ну той, из бухгалтерии! Она к нам еще перед ноябрьскими заходила – такая брюнетка… ты еще удивился тогда, какие у нее длинные ногти!

– А-а.

– Я не представляю, что ей подарить, – печально призналась Люба. – Она помешана на всем экологическом. В позапозапрошлом году я дарила ей увлажнитель воздуха. В позапрошлом – ионизатор. В прошлом – фильтр для воды. А в этом – что?

– Я не знаю… – пробормотал Алеша.

– Я специально сегодня отпросилась на час раньше, чтобы сходить с тобой в магазин бытовой техники. Думала – пойдем, будем советоваться… – Она снова всхлипнула.

– Люба, не надо! – с мрачным отчаянием произнес он.

– Может быть, ей подарить картину с подсветкой – с каким-нибудь экологическим сюжетом? Знаешь, сейчас есть такие, с эффектом движения – если изображен водопад, то кажется, что вода струится, если вечернее небо – то звезды мерцают…

– Это пошло.

– Почему? – удивилась Люба. – Разве водопад или звезды могут быть пошлыми?.. Это же явления природы!

Алеша снова стукнулся затылком о стену – на этот раз вполне сознательно.

– Люба… – застонал он.

– Мы могли бы зайти в магазин, а потом посидели бы в каком-нибудь кафе! – оживилась она. – Вино, свечи, тихая музыка… Или могли бы организовать все это дома!

– Люба, это пошло! Меня тошнит от вина, свечей и тихой музыки!

– Почему? – обиделась она. – Ну хорошо, тогда предложи чего-нибудь интересное сам!

– Вариант такой: ты посылаешь свою Катю к черту, ничего ей не покупаешь и к ней на день рождения не идешь. Объясняешь это тем, что тебя бросил сожитель и ты в растрепанных чувствах. Она обязана тебя понять! Сидишь дома и смотришь телевизор… Или нет – идешь в видеопрокат и берешь какую-нибудь душераздирающую, проверенную мелодраму. Например – «Титаник».

– «Титаник» я четыре раза смотрела… – прошептала Люба. – Или пять?

– Хорошо, тогда возьми «Мосты округа Мэдисон», с Клинтом Иствудом и Мэрил Стрип. Или – «Вечное сияние страсти» с Джимом Кэрри!

– Джим Кэрри играет в комедиях…

– Не только!

– А ты что тогда будешь делать? – ревниво спросила Люба.

– Я куплю бутылку водки и напьюсь в одиночестве у себя дома. Утром позвоню на работу и сообщу начальству, что у меня температура. И весь следующий день тоже буду пить. Ходить небритый, злой, есть консервы прямо из банки…

– Это тоже пошло! – закричала Люба и принялась рыдать, уже не пытаясь себя сдерживать.

Алеша вскочил, принялся разглядывать всевозможные баночки, тюбики, коробочки и флакончики на полках. Чтобы отвлечься, стал читать состав на одном из флаконов: «Циклометикон, октадеканол, касторвакс, бутиловый эфир, алюминоцирконовый тетрахлоргидрекс… Господи, и эту химию в себя втирать каждый день! Ну-ка, а тут что?.. Стеариновая кислота, опять этот циклометикон, какой-то там диметикон, метилпарабен, карбомер, холестерин… Холестерин? Ну да, так и написано! А, холестерин полио… полиоксиэтилированный, в скобочках – двадцать четыре. Натрия гидроксид, токоферола ацетат, ретинола пальмитат, бутиленгликоль и прочая дрянь…»

Люба за дверью безутешно рыдала.

– Люба, я тебя умоляю! – с тоской закричал он. – Люба, ну давай не будем…