иду радуюсь и нюхаю букетик. Иду без одного каблука, в поисках ремонта. С волос уже тихо стекают капельки воды по лицу, тушь наверное растеклась под глазами, представляю как я выгляжу.

Но позвонить Артему, чтобы забрал меня, совсем на тот момент не приходит в голову. Дохожу до киоска, стучу и захожу внутрь. Да, это киоск, переделанный под помещение, где ремонтируют обувь. Молодой превлекательный парень с рыжими волосами и голубыми глазами, восторженно смотрит на меня.

— Здравствуйте, — я здороваюсь, он поднимается, подходит, хватая по пути со стола бумажные полотенца, демонстрируя мне свой рост, и крепое телосложение, — вы можете отремонтировать мне сапоги, сапог?

— Привет куколка, — протягивает мне полотенце бумажное. Я беру, вытираю лицо, — смогу отремонтировать ваш сапог.

Достаю грязный каблук с кармана куртки протягиваю мастеру.

— А где сам сапог? — он моет мой каблук в мойке, в этот момент мне становится не по себе, что чужой мужчина моет мой каблук. Я сажусь на стул, который стоит на против его рабочего стола, на котором лежат всякие разные инструменты. Обстановка тут так себе сказать, темновато, страшновато, освещает помещение лишь настольная лампа. Снимаю сапог и протягиваю ему, — завтра будет готово.

— Завтра? Вы предлогаете мне тут сидеть до завтра? — он ухмыляется. забирает мой сапог, ставит на стол. Включает чайник, и наливает мне чай.

— Выпейте для начала, чтобы не заболеть.

— Спасибо, — беру одноразовый стакчик делаю глоток, — мне идти не в чем, можете сделать сейчас?

— Ну если ты подождешь, сделаю. Хотя у меня много работы, но для такой красивой сделаю исключеник, — моет мой сапог, потом сушит их.

— Я подожду.

Пока он занимается моим каблуком, я пью чай, мы болтаем. Обо всем. Как будто сто лет знакомы. Легко и не принужденно. Коротко рассказываю ему, что я делаю в этом районе в такую погоду. Как будто мне необходимо выговарится кому то, чужому, другому человеку, высказать всю свою обиду на жизнь…… может это ошибка. рассказывать все обсолютно чужому человеку, мужчине, но я выговариваюсь…..

Если бы это видел сейчас Артем. Только я подумала, и он позванил:

— Ты где малыш?

— Я сломала каблук, сижу, жду пока мне его отремонтируют….

— Ты где, точнее? — он не дает мне договарить. Называю приблизительно свое местонахождение, — жди я сейчас буду.

Убираю телефон.

— Держи, готово.

— Спасибо вам большое, сколько я должна?

Натягиваю сапог, встаю, мастер, которого я так и не спросила как зовут, и сама не представилась, оказывается на близком расстоянии от меня.

— Ничего не надо, куколка, — убирает сбившийся волос за ухо, нежно проходит по лицу, мне не противно нет, но я одергиваюсь, пячусь назад, никто кроме Артема не имеет права трогать меня, я только его. принадлежу только Артему, — ты заходи, хоть иногда, как будешь в этом районе, — я как дура киваю в знак согласия, — зайдешь?

Я не успеваю ответить, дверь открывается, заходит Артем.

— Если ты все, пойшли? — смотрит враждебным взглядом на мастера, который стоит. положив руки в карман.

— Спасибо вам большое, — еще раз балгодарю и мы выходим с Артемом.

— Почему ты не позвонила, чтобы я тебя забрал? Ты вся промокла! Нина! — смотрю на него, иду рядом, шагаю быстрыми шагами, чтобы успеть за ним. Не знаю куда мы так торопимся. но я не успеваю за ним. Зотя он ташит меня за руку, — ты все это время сидела с ним одна??? В этом маленьком помещении????

— Нет, с нами был еще один, не знаю он кто, он только ушел и ты пришел, — не знаю зачем вру, Господи в первый раз зачем то вру, боюсь. Пусть лучше думает, что мы были не одни, не сильно будет злиться.

— Вы были втроем? — кричит так, что у меня лопнет барабанная перепонка, — то есть по твоему это нормально?? Нина! — мы останавливаемся, дождь усилися, я уже вижу нашу машину, но мы не садимся, стоим под дождем, вода капает с волос, тихо стекает по лицу, но мне от волнения не холодно, — ты и два мужика в одном помещение?

— Артем, — я не знаю уже что сказать, боюсь, как будто там я переспала с этими мужиками, — я там сидала, — голос дрожит, то ли от дождя, то ли от волнения, уже ничего не понимаю, — молча сидела, пока он делал мой каблук.

— Почему мне не позвонила? — смотрит куда то мимо, но не на меня.

— Не знаю, я хотела на трамвае…

— На трамвае? Она хотела на трамвае, — почему он так разолоися, кто нибудь может мне обьяснить, — значит так, слушай меня внимательно.

— Слушаю, — мы обсолютно мокрые, стоим под дождем, если мы оба не сляжемся, будет чудом, — с этих пор, с этого момента, с этого мгновения, ТЫ. НИ. КУДА. НЕ. ХОДИШЬ. ОДНА. - он как будто выделяет каждое слово, — ты поняла? — я киваю, дрожу, — не слышу!

— Я поняла!

— На все приемы к врачам, к сдачам анализов и тому подобное, ты едешь со мной. Я тебя отвожу, жду забираю, или же иду с тобой. я повторять больше не буду.

Вот псих. Натуральный псих!

Мы идем к машине, то есть он меня тащит, садимся, он включает печку и обогрев сидений. Только сечас я понимаю, как замерзла.

На следуюший день у нас у обоих темперетару под сорок. Я даже не удивлена. Кашляем как чехоточные.

Ухаживать за нами некому, мы вызываем скорую, врача на дом. Нам назначают лечение, все лекарства заказываем с доставкой.

Как нас морозит, это кошмар какой то, оба стучим зубами, зарывшись полностью под одеялом, лежим обнявшись, и когда звонят в дверь, не можем поднятся, чтобы приянть доставку. Кое как Артем, стуча зубами идет открывает дверь.

Между перерывами, когда спадет температруа, то я, то он, идем на кухню готовим кушать. В основном это бульен, который мы заставляем себя глотать, чтобы выжить. Потом мы смеемся долго от своих видов, помогаем друг другу переодеться, когда потеем сильно под одеялом. И так три дня. Пока не перестаем температурить. Артем уже миллион раз извинился, что это мы из за него заболели. Смотерл виноватми глазами, я не могла убедить его, что я не обижась.

Из за нашей простуды, процедура снимка труб откладывается до полного выздоровления.

***

Мы вместе едем на прием к Виолетте Геннадьевне, чтоббы назначить другую дату снимка труб. Теперь Артем идет повсюда следом, по пятам. Я улыбаюсь, тихо не заметно. Мне нравится, что он ревнует, немного псих. Но мне нравится.

— Наконец-то я с вами познакомилась, — говорит Виолетта Геннадьевна, знакомясь и здороваясь с Артемом.