Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг, словно ведро ледяной воды за шиворот, в окно кто-то постучал. И почему-то Родя предположил, что там, за стеклом – отец.
Рози беззвучно всхлипнула, попыталась вернуться в свое кресло. Родя помог с одеждой, но прежде, чем позволить девушке слезть с его колен, обхватил ее лицо ладонями и заставил взглянуть на него.
– Ты моя. Поняла? – требовательно проговорил Родион, не без удовольствия отмечая, что взгляд у девочки – осоловевший, подернут дымкой желания, а нежные губы припухли от его, Родиона, поцелуев. – Повтори!
– Ты моя. Поняла. Повтори, – выдохнула Рози.
– Да, блин! Не то повтори! – рассмеялся Родион, а потом на выдохну прижался лбом к девичьему лбу. – Просто знай, что ты моя, Рози.
Розалия закивала. Говорить было сложно. А еще было невероятно стыдно за то, что она забылась настолько, что сама переползла к парню на колени. И ведь никогда и никому не позволяла такого. Вернее, вообще ни с кем не целовалась. И дело не в том, что у нее три старших брата. А в том, что до Родиона не встретила она человека, в котором хотела бы настолько глубоко и сильно утонуть.
И пока Рози куталась в свой пуховик, Родион вышел из машины. Сквозь хлопья снега, налипшего на стекло, девушка почти ничего не видела. Но спустя пару минут дверь со стороны водителя распахнулась, и Родя вернулся за руль.
Рози украдкой выдохнула. Кажется, все в порядке. Однако почти сразу же открылась и дверь со стороны пассажира. Седовласый, суровый, жесткий, но весьма привлекательный мужчина заглянул в салон.
Рози всем телом вжалась в кресло, понимая, что ее рассматривает сам Константин Адамиди. И это пугало до чертиков. Рози слышала, что этот человек мог заставить исчезнуть любого, абсолютно бесследно. А уж ее, никому не нужную и неизвестную Розалию Чарушину он раздавит одним ногтем, без особых усилий.
Когда отец Родиона вдруг навел на нее, Розалию, камеру в своем мобильном и сделал фото, Рози окончательно поверила в то, что ее сейчас если не уничтожат, то закажут киллеру. Хотя, она слишком мелкая личность, чтобы тратить на нее целого киллера.
– Па! Да завязывай уже пугать мне девушку, – проворчал Родион и, перехватив ледяную ладонь Рози, переплел их пальцы.
– Это я для отчета перед матушкой, – невозмутимо ответил Адамиди, – Велел сидеть ей в машине. А она ж изведет меня расспросами.
– Ладно, давай еще один снимок, – милостиво разрешил Родион и крепче обнял Рози, чтобы снимок получился общим.
Розалия даже не думала отстраняться. Объятия Роди ей казались единственно безопасными во всем мире.
– Трассу замело, – на прощанье произнес Константин Адамиди и, Рози обалдела, когда поняла, что мужчина подмигнул ей.
– Понял. Еду за вами, – кивнул Родион, а когда отец захлопнул дверь, взглянул на Розалию, – Придется вернуться. Метель. Лучше пересидеть у моих предков. Ты как? Нет, можем, конечно, попытаться пробиться. Но я бы не рисковал замерзнуть в сугробе, когда можно выпить чаю в приятной компании. Со мной, разумеется.
Рози, конечно же, на нервной почве, негромко рассмеялась. Да, было страшно столкнуться лицом к лицу с Адамиди. Но с Родионом Рози никого и ничего не боялась.
* * *
– Красивенькая, – одобрительно кивала Элеонора Адамиди, внимательно изучая снимок на экране телефона мужа.
Костя усмехнулся. Да, это ж их с Элей сын! Конечно, он мог найти себе только вот такую девушку. Интересную и необычную.
За то время, пока чета Адамиди добиралась домой, глава семейства уже получил всю необходимую информацию из проверенных источников. Включая сведения о семье девушки Розалии Чарушиной. И даже то, какой диагноз ей поставили врачи.
С этим Адамиди справятся, раз уж Родя настроен весьма серьезно.
А Кости хватило одного взгляда на сына, чтобы понять: да, серьезнее некуда. И сам сын это подтвердил, произнеся всего лишь одну фразу, доверяя отцу все, что лежало на сердце:
– Она моя, пап. Та самая.
Костя тогда кивнул, обнял сына. Все знали, какая роль отведена «проклятью» Адамиди.
«Проклятье» – это любимая женщина, без которой Адамиди не в состоянии существовать, жить, дышать. «Проклятье» – это та единственная, которая делает мужчину сильнее, могущественнее, которая способна заставить Адамиди горы свернуть и бросить мир к ногам любимой.
«Проклятье» Адамиди – это дар небес, любовь, зависимость, одержимость, иу каждого Адамиди она своя.
Эпилог-бонус 2. Спустя несколько лет...
Дмитрий Алексеевич Самойлов с самого детства увлекался автомобилями. Эта страсть, можно сказать, решила его судьбу. И, закончив школу, вопреки желаниям родителей не поступил в какой-нибудь престижный вуз, а устроился в один из автосервисов Клима Дусмадиса. В идеале парень хотел бы работать в команде самого Клима, ведь лучше Дусмадиса в этой сфере никого не было. Однако пока парнишка Самойлов набирался опыта, его не брали в команду его мечты, не взирая на личные связи и дружбу семьями. Но время шло, и, спустя несколько лет прилежной работы, Димкину кандидатуру одобрили.
Можно сказать, мечта Самойлова сбылась. Ему доверили автомобили, на которых ездили члены многочисленного и шумного клана Адамиди, в который входили и Камаловы, и Дусмадисы, и, самое удивительное, Самойловы. Однако Дмитрий не считал себя одним из братьев клана. Другом, да. Он тесно общался с парнями из семьи, дружил с Захаром Дусмадис, но всегда старался держаться на расстоянии.
Такое решение далось нелегко, и не сразу. Это была вынужденная мера. Все дело, конечно же, в девушке. Димка понимал, что если он не избавится от иллюзий на собственный счет, то лишится либо головы, либо работы, либо и того, и другого.
Потому, когда молодой человек осознал, насколько сильно его тянет к дочери Клима, то тут же ограничил все общение. Перестал принимать приглашения в дом Дусмадисов, если только не приглашался весь коллектив, или же, если организовывались официальные семейные мероприятия, где было обязательным и его присутствие. Общался со старшим сыном Клима и Анисии – Захаром только на нейтральной территории, пусть они и крепко сдружились по работе. Захар, как и Димка, проводил все свое время, ковыряясь под капотом автомобилей. И Самойлов не хотел бы лишаться верного друга из-за своей ненормальной любви к
