– Сдал я, понимаешь, после убийства дочки, – сказал тесть без обиняков. – Меня сейчас одно в жизни держит – убийцу найти и наказать. На милицию, сам понимаешь, надежды никакой. На все, как ты догадываешься, меня не хватит. Да и силы не те у меня, что были раньше. А бизнес без присмотра может пропасть. Зря, что ль, все это затевали. Да и кому-то дарить я свое дело не собираюсь. Я, ты знаешь, благотворительностью не занимаюсь с детства. А тебе я доверяю. Шебутной, конечно, девкой, признаю, моя дочка была. Гульнуть любила, что называется, по полной программе. Но любила тебя одного, так и знай. Ты уж мне, старику, поверь. Я жизнь свою прожил и знаю, что говорю.

Этот очередной серьезный стресс, заставивший Геннадия вспомнить не только все события своей жизни с Алкой, но и многие предшествовавшие ее трагической гибели в доме Иннокентия. А уж потом и последовавшие за этим. В том числе погром в фитнесе, после которого Геннадий нервно ждал «наезда» братков. Мучился, не спал ночами, все думал, что вот-вот, кроме того, появится еще и Серега-Албанец и в своей нагло-хамской манере начнет требовать, например, увеличить его долю, а может, и многого другого… Но время шло, и все было пока тихо.

Звонок бывшего «следака», а ныне частного детектива для него неожиданностью не был. Тем более после их ночной встречи в фитнесе после произошедшего там ужаса и кошмара. Шувалов, в общем-то, как и обещал, позвонил и попросил о встрече. Геннадий не удивился. Тем более что тесть, сам постоянно болевший и лечившийся в ЦКБ, а всего неделю назад отправивший жену в Швейцарию на лечение, попросил его, если понадобится, оказывать Шувалову всяческое содействие.

На следующий день, как и договорились, Геннадий ждал без четверти семь Ивана Петровича у входа в престижный ресторан «Спецбуфет № 7», который находился в знаменитом «Доме на набережной».

Шувалов появился минута в минуту. Спустившись вниз по лестнице, они оказались в приятном сумраке небольшого ресторанного зала, стилизованного под советский «рай». Милый еще и сегодня многим пожилым россиянам, дизайн ресторана воспринимался как экзотическая диковинка. Машинки фирмы «Ремингтон» в нишах, телеграфные аппараты, пионерский горн… Плакаты 30-х годов, типа «Враг подслушивает», «Свет в окне – помощь врагу», «Кончил дело – уходи!», речевки 50-х, фарфоровые слоники на стойке бара, посуда и многие другие милые мелочи советской поры.

Пока ждали сделанного заказа, Иван Петрович поинтересовался, как идет официальное расследование погрома в фитнесе.

– Как идет, честно говоря, не знаю, – спокойно ответил Гена, – знаю только, что результат пока нулевой. Со мной почему-то лишь один раз следователь, молодой мальчишка, недавний выпускник Московского университета МВД России беседовал, вот и все. Стандартные, даже в чем-то примитивные вопросы задавал… Больше ничего в этом плане я, Иван Петрович, не знаю. Инициативы никакой сам не проявляю. При этом почти уверен на все сто, что никто ничего не найдет, а может, и не хочет найти. Думаю, дело закроют – и концы в воду.

– Да, прав ты, – медленно выговаривая, слово за словом, поддержал его Шувалов, перейдя на «ты». – Интересная картинка, понимаешь ли, получается с этим расследованием. Почти все мои товарищи в настоящее время, опытнейшие «спецы», к сожалению, давно убежали из МВД и Генпрокуратуры. По разным причинам. Кто сам не ушел, так того «ушли». Новая поросль, знаешь, сама себе на уме, за «просто так» дело в лучшем случае откроет. А если убедится, что оно ничем, кроме неприятностей, не светит, также вскоре и закроет, как правило, «за отсутствием состава преступления»… Посадят кого-нибудь или по заказу, или за бытовуху на почве пьянки. И отрапортуют, как положено. Вот и все достижения. Реформой МВД нас уж сколько лет лишь пугают. Ну и что? Что она даст, эта реформа, одной пусть и очень важной государственной структуры, когда системы нет. Когда в обществе давным-давно все срослось, переплелось посильней, чем щупальца спрута. Помнишь, шел когда-то очень популярный сериал «Спрут»? – спросил он Геннадия.

– Да что-то вспоминаю, но не очень хорошо. Итальянский фильм, что ли?

– Тогда вся наша страна от мала до велика все вечера у телевизора проводила. Ты, наверное, еще мультики по утрам в те годы смотрел: «Бременских музыкантов» или «Красную Шапочку»? Что тебе больше нравилось? – улыбнулся Иван Петрович.

Официант принес заказ, и собеседники прервали разговор. Спустя некоторое время, за кофе, Шувалов, наконец, приступил к главному, ради чего он, собственно, и назначил Геннадию встречу в «Спецбуфете № 7».

– Тесть твой, понимаешь ли, попросил меня повнимательней к вашему Иннокентию Викторовичу присмотреться, понаблюдать за его домом, окружение его пощупать, – начал он, затягиваясь очередной сигаретой.

«Пачки две в день выкуривает, не меньше», – подумал Гена, приглядываясь к Шувалову. С недавних пор, не без воздействия Эвелины, он сам стал регулярно пользоваться всеми благами своего фитнеса: бассейном, сауной, тренажерами, солярием… Поэтому стал более тщательно следить за такими привычными для него раньше атрибутами любого застолья, как курение и выпивка.

Курить он вообще бросил, не пил, позволяя лишь изредка немного хорошего вина. Как говорила Эвелина: «Помни, не забывай, что ты – лицо нашего фитнеса, и твое лицо, как и твое тело, должны соответствовать статусу элитного центра на Рублевке». Он же, когда его старые друзья, немало удивляясь по этому поводу, задавали вопросы, отвечал на них давно перефразированным отрывком из популярной песенки Бубы Кикабидзе: «Давно не пью и не курю, и уж совсем мне не до блядства… Чего же тот чудак поет: „Мои года – мое богатство…“

– Любопытные вещи, понимаешь ли, открылись передо мной, – продолжал между тем Иван Петрович. – Как ты понимаешь, Дом правительства мы исключили в нашем расследовании сразу. Во-первых, чтобы там работать, нам нужно будет особые структуры привлекать, так ведь? Может, и надо, но уж очень накладно получится, поверь мне. Во-вторых, думаю, мы там мало интересного сможем найти. Дом, квартира московская – другое дело. Живет ваш родственник, скажу я тебе, в основном в своем загородном доме, так что «наружку» круглосуточную поэтому именно там мы и разместили, да и в доме, что смогли, без внимания, конечно, не оставили.

«Сколько же мой тесть денег в это дело вбухал, если сыскари в святые святых Иннокентия пробрались – в его хоромы рублевские проникли, жучков, наверное, понаставили и понатыкали везде, где только можно и нельзя. Интересно бы узнать потом, спальню и туалет его хлопцы тоже оприходовали?» – прокралась к Геннадию после слов Шувалова шальная мысль.

– Прелюбопытнейшие вещи, смею тебе доложить, – продолжал Иван Петрович, – обнаружили в результате мои люди. Думаю, Геннадий, тебе будет небезынтересно узнать какие. Так ведь? Ну, например, о чем-нибудь говорит тебе имя Сергея Скандербековича Цекова, а?

– Первый раз о таком слышу, – искренне удивившись, ответил Гена.

– А о Сереге-Албанце слышал, конечно, наверняка, и, думаю, не один десяток раз? Так ведь?

– Кто же Албанца-то не знает…

– Это одно и то же лицо. Албанец по паспорту и есть не кто иной, как Сергей Скандербекович Цеков, – чересчур серьезно сказал Шувалов. – Это все не так просто. После убийства небезызвестного вам Вогеза Хачатряна именно он, по сути, занял его место и в армянской ОПГ, и в воровском сообществе столицы, и во всех бизнес-делах Деда, и даже, не смейся, в постели вдовы покойного. Авторитета такого, как у Деда, у него, как мне известно, конечно, нет. При этом недовольных таким быстрым поворотом событий среди братков и, главное, среди «солидных» людей тоже предостаточно. Следует иметь в виду и то, что, как ты догадываешься, на империю Вогеза, как только его не стало, многие рот, само собой, тут же широко разинули, да «каравай» мимо них сразу к Албанцу попал. Вот ведь как бывает.