– Заключительной части? – насторожилась я.

Одним скользящим движением принц оказался рядом и стиснул пальцами мой подбородок. Сообразив, что он собирается сделать, я вывернулась и отскочила.

– Погоди, а можно без заключительной части? Не то чтобы мне было неприятно, да и джинсы в облипку тебе чертовки идут, но, понимаешь, я недавно пережила трудный разрыв с парнем. Знаешь, как это бывает: только что ты в деталях представляла вашу будущую совместную жизнь вплоть до стрижки газона и барбекю по выходным на заднем дворе, а в следующую секунду он уже целует дочку мэра. А потом на горизонте появляется новый сногсшибательный парень, ты пытаешься поддерживать сугубо дружеские отношения, но ситуация понемногу выходит из-под контроля, усложняется, и… Я, конечно, не считаю поцелуй с другим изменой – всё-таки мы официально не встречаемся, – но испытываю некоторый…

Варлог пристегнул меня наручником к креслу, взял за горло и поцеловал.

Я застыла, ожидая, когда всё закончится и силой воли прибивая бабочек к дну желудка. Кабинет слегка кружился, а дыхание принца отдавало мятой и сладкими травами. Минуту спустя он отстранился, нахмурился и снова прижался к моим губам.

Опять отодвинулся и сузил глаза:

– Странно…

– Странно? – Я потёрла горло. – Ну, не то чтобы у меня был разнообразный опыт в этом деле…

– Ответь, ведьма, каким ритуалом ты пробудила меня? – перебил он.

Путаясь и запинаясь, я рассказала про сочинённое за компанию с Неттой ещё в школе «магическое заклинание оживления». Варлог постоял некоторое время, не произнося ни слова, и почти можно было видеть, как крутятся шестерёнки у него в голове, а потом расстегнул наручник и отступил.

– Теперь иди. И передай Охотнику, что я с нетерпением жду нашей встречи. А когда я расправлюсь с ним, Морок выклюет глаза его коню, а тушу разрежет на тонкие лоскуты и оставит гнить на воротах города.

Не слышала ничего романтичнее после поцелуя. Дважды повторять ему не пришлось, я потёрла запястье и рванула к выходу, но, уже будучи возле двери, снова услышала возню в шкафу.

– Чуть не запамятовал. – Принц прижал ко лбу ладонь, на тыльной стороне которой блеснул кусочек металла. Это оказался медальон в форме рыбки с выбитым на нём адресом и номером телефона… Нетты.

Морок подлетел к шкафу и, плеснув крыльями, растворил створки.

– Бальтазар! – вскричала я.

Несчастный кот, чей именной ошейник Варлог держал сейчас в руке, сидел чёрной тенью на одной из полок среди папок с досье. Лапы связаны, рот заткнут кляпом, но глаза пылают бледно-голубым огнём, свидетельствуя о том, что дух его не сломлен.

Хуже того: в тёмной груде справа от него я признала сержанта Роука. Немыслимо неудобная поза с прижатыми к груди коленями не мешала ему сладко почмокивать во сне.

Бальтазара-то Варлог заберёт с собой, а вот сержанта наутро ждёт сюрприз… Или же не его, а суперинтенданта – если второй придёт раньше, чем первый проснётся.

Варлог сделал знак, и Морок снова закрыл створки.

– Это дабы поиски твои были усердны, – произнёс принц с неприятной улыбкой. – Достанешь Кольцо, и Бальтазар получит свободу. Мне бы не хотелось причинить ему вред. Люблю котиков.

Утренние сборы на ярмарку заняли почти час. Пока мы с Касом укладывали в огромную корзину для пикника наготовленную накануне бабушкой еду, одноразовую посуду и карточки с названиями блюд и перечнем ингредиентов, Адам слонялся по двору, расстреливая из огурца армию тёмных эльфов. Потом бабуля сплавила Охотника нарвать в огороде мяты – якобы для украшения блюд, – а сама вынула из кармана передника кренделёк на нитке и протянула мне.

– Надевай.

– А без него никак? – заныла я. – Инспектор ведь и так будет при мне, ну что со мной может случиться, когда вокруг столько народа?

– Был уговор, – посуровела бабушка. – Я же не настаиваю, чтобы ты носила его поверх одежды.

– Ладно, – я обречённо подставила голову.

Она накинула петлю и отступила с удовлетворённым видом.

– Попробуешь снять, – глаза опасно блеснули, – немедленно об этом узнаю.

– Не сомневаюсь, – пробурчала я, заправляя хлебобулочный кулон под футболку.

Бабушка слегка отодвинула занавеску и выглянула во двор.

– Хороший парнишка этот юный Кранах. Только вели ему держаться подальше от моей свёклы.

– Ок.

В прихожей хлопнула дверь, и в кухню, пригнув голову, вернулся Касинель.

– Подойдёт, госпожа Финварра?

Бабуля, секунду назад стоявшая рядом, а теперь уже усердно что-то намывавшая в раковине, обернулась, и на лице расцвела улыбка, положенная благожелательной старушке, оценившей жест старательного юноши.

– Даже я не нарвала бы лучше, – заявила она, забрала у него пучок мяты, не глядя, кинула в корзину поверх сложенной еды и опустила крышки с обеих сторон. Голубые глаза ещё раз цепко просканировали опустевшую кухню. – Кажется, ничего не упустили. Теперь идите и не забудьте расставить карточки.

– А вы не почтите ярмарку своим присутствием? – уточнил Касинель, беря корзину.

– Много дел, – покачала головой бабуля. – Поторопитесь, иначе мест на столах не останется. И присматривайте там за Виски, господин… хм… инспектор.

Я с подозрением покосилась на неё, но бабушкино лицо ничего не выражало.

– Она никогда не ходит на ярмарку, – пояснила я, когда мы с Касом вышли на крыльцо. – Ещё ни разу на моей памяти не посетила. Говорит, что не любит шумные сборища.

– Но истинная причина в ином?

– Возможно. Только мне тоже неизвестно, в чём именно.

И даже конкурс на звание лучшего кулинара года её не прельщает. Хотя всем и так ясно, что своим призовым местом победители обязаны отсутствию на состязании Брунгильды Финварра.

– Идём, Адам! – окликнула я замершего возле ограды мальчика. Он обернулся и стремглав бросился к нам.

– Там лошадь! – возбуждённо сообщил он, тыча в сторону сада. – Я слышал ржание!

Мы с Касинелем обменялись взглядами.

– Наверное, это с главной аллеи – вели фото-коня. – Я шутливо толкнула мальчика плечом, открывая калитку. – Или думаешь, что мы держим в саду невидимую лошадь?

Уверенность на лице Адама поколебалась. Он задумчиво закинул в рот остатки тестяного колечка и шагнул на дорогу, громко хрумкая.

– Откуда у тебя сушка? – застыла я.

– На дереве росла, – махнул он на нашу сливу.

Приглядевшись, я заметила привязанные к нижним ветвям сушки. Они покачивались и слегка кружились от ветерка на длинных нитках. Такие же «украшения» наблюдались по всему периметру двора. Птицы их не трогали.