Вошли в просторный холл и, минуя закрытый гардероб, направились на пару. Так как Громов немного стал отставать от меня, взяла его за руку и повлекла за собой, чтобы не дай бог не вздумал снова сбежать. К слову сказать, он не стал сопротивляться, и это меня очень порадовало.

Однокурсники уже не скрывали своего отношения к нему, и потому мне было вдвойне тяжело отвлечь Мишу разговорами о всяких разных мелочах, которые ему могли бы быть интересны.

— Ты мне обещал рассказать про матрицы, — в один прекрасный момент немного нагло заявила я. — И еще неплохо было бы мне объяснить тебе пропущенные тобою лекции по праву.

— Давай не сейчас, а? — поморщился Гром.

— Это понятное дело, — кивнула. — Я и не заставляю тебя немедленно идти и подтягивать меня по всем базовым предметам.

— Ну, спасибо, — усмехнулся друг. — Прямо камень с души свалился.

Так, незаметно для нас обоих, мы почти что вернулись к прежней манере общения. С одной лишь разницей, что шутила теперь только я. Миша же вяло улыбался и изредка вставлял свое слово. В основном серьезно и для того, чтобы поддержать со мной разговор. Естественно от прежней веселости не осталось и следа.

— Борщ Анаконда Горыновна всегда к твоим услугам, — наконец, подытожила и повернулась в сторону открывавшего аудиторию преподавателя русского языка.

Широкая рука снова легла мне на плечо. Непроизвольно улыбнулась и стала медленно продвигаться к Анатолию Борисовичу, который, окинув нашу группу цепким взглядом, разрешил, наконец, зайти внутрь помещения.

На протяжении всех трех пар я чувствовала, как Гром старается вникнуть в учебный процесс. У него это катастрофически не получалось, и потому парень постоянно хмурился и тихо разочарованно вздыхал. Я старалась помогать ему, однако каждый раз очень расстраивалась (хоть и старалась не показывать этого), когда видела, что друг забыл то или иное простейшее правило или определение из школьной программы, которая у него еще совсем недавно отскакивала от зубов. Апогеем всего стало то, что он не смог ответить на, как сказал преподаватель по матану (с которым он некогда на вводной паре разговаривал о загадочных для меня матрицах), очень простые вопросы. Все (кроме этого мужчины), кто сидел в аудитории, думаю, поняли истинную причину Мишиной странности.

— Ну, как же так? — говорил Василий Иванович. — Михаил, подумайте еще раз.

— Я не могу ответить вам на вопрос, — не глядя на лектора, проговорил молодой человек. — Сегодня не очень хорошо себя чувствую.

— Надо было отлежаться или вообще обратиться к врачу, — глядя, как лоб Громова покрывается испариной, покачал головой преподаватель.

— Я записался на завтра, — соврал Миша.

Надеюсь, на следующий день я его все-таки увижу… Так не хочется, чтобы он в очередной раз срывался из-за ломки. Однако прекрасно понимаю, что это из области фантастики. Только, если обратится к врачам. И это очередная загадка для меня. Почему, если так хочет отсрочить прием следующей дозы, не обратится в наркологическую клинику за помощью? Что его останавливает? Когда ломка — все понятно, но почему в минуты просветления самому не сдаться в руку специалистов? Неужели получаемый от наркотика кайф ему дороже собственной жизни? Ведь вижу, что он сам себя ненавидит за это…

Когда выходили на улицу, я взглянула на друга и медленно проговорила:

— Как думаешь, сможешь сегодня выйти на работу? — внимательно вглядывалась в его лицо и все пыталась понять, как скоро его окончательно накроет.

— Вроде бы, — пожал плечами молодой человек.

— Поход в ТЦ все еще в силе? — осторожно уточнила.

— Само собой, — эхом откликнулся Гром. — егодня еще ничего не ел.

— Ну, Миш! — возмутилась я. — Как так можно? Хочешь еще и дистрофию себе заработать?

— Успокойся, — снова немного резко осадил он меня. — И поговори со мной о чем-нибудь более приятном.

— Например?

— О ребятах и о том парне, который сегодня следил за тобой, пока мы ехали в метро, — как ни в чем не бывало выдал Миша.

— Ну, с Сашей, Ромой и Даном я сейчас общаюсь очень мало… — озадаченно протянула я. — А что за парень за мной следил? Уж не тот ли, с которым ты подрался на прошлой неделе?

— Я с кем-то подрался? — поморщился Гром. — Чертова ломка.

— Опиши мне его, — вместо ответа попросила я. — Пожалуйста.

Михаил чувствовал, что ему жизненно необходима компания Алины. Ему уже было все равно, что девушка теперь видит его с самой плохой стороны. Она хотела помочь и не отвернулась от него даже когда узнала что, ее друг наркоман. Он много раз отталкивал ее, но Аля всегда возвращалась. Громов был чрезмерно благодарен ей за это, однако чувствовал себя перед однокурсницей виноватым. Не сдержал обещания и не оправдал надежд.

Пока они находились в торговом центре, парень то и дело ловил себя на мысли, что в компании подруги детства становится снова обычным человеком. В кое-то веки с ним не боялись в открытую говорить о его проблеме. Девушка продолжала тянуться к нему даже несмотря на то, что он был безнадежен. Так думал Гром. В отличие от Алины, которая все продолжала искать путь к покрывшейся непроглядным туманом душе друга.

Они разговаривали о кино, о музыке и о том, почему родные так не хотели, чтобы их чада так рано устраивались на работу. Казалось бы, очень похожие ситуации, а такие разные причины для решительного «нет». За это время оба они сильно повзрослели и приобрели свои синяки и ссадины, которыми их наградила жизнь вне школьных стен. Глубокие раны от пережитых горьких мгновений еще долго будут кровоточить, если два одиноких сердца не найдут друг друга и не сольются воедино. Пока что молодые люди стояли на противоположных уступах огромной пропасти, которую породили ложь и отчаяние одного из них. А также чудовищная случайность, которая подвигла его ступить на ложный путь развития собственного будущего.

Миша замкнулся в себе и упорно не хотел впускать Алину в свою душу. Холодные расчёты, далекие воспоминания из прошлого и всепоглощающая тяга к наркотикам, которые не давали Громову вспомнить себя и вернуться к жизни. Парень будто бы наблюдал за окружающим его миром со стороны и лишь изредка сам принимал участие в игре под названием Судьба. Сейчас был именно такой момент. Темноволосая миловидная и очень родная по духу девушка смогла на целый час вытащить его из бурного течения горной реки зависимости.

Очередной день, и вот я опять еле плетусь в сторону дома. Противный мелкий дождь намочил волосы, и сейчас они напоминали сосульки. Меня стал пробивать озноб, и зуб на зуб уже не попадал. Ускорилась, чтобы разогнать кровь и хоть так согреться. Живот противно урчал, настроение в который раз было хуже некуда, о физическом состоянии я вообще молчу.

Войдя в квартиру, сразу отметила, что дома никого еще нет. О маме я не переживала, так как она написала мне смс, что выйдет прогуляется до магазина. Но и Джем меня не встретил.