— И приезжать не забывайте, — проговорил дедушка, протягивая Мише руку.

Парень поудобнее перехватил ремень моей спортивной сумки и пожал протянутую ему ладонь.

— А лучше приезжай одна, — не могла не вставить свою пару едких слов родительница.

Я не стала ей ничего отвечать. Понимала, что сама могу не сдержаться.

— Я обязательно позвоню, — заверила близких, и мы с Громовым вышли из дома.

Стоя на автобусной остановке я все же не сдержалась и позорно разревелась. Мишка, увидев мое состояние, повесил сумку себе на плечо и, притянув меня к себе, стал что-то успокаивающе шептать на ухо. Как тогда, в торговом центре.

— Кнопка, прекрати плакать, — поцеловав меня в макушку, попросил. — Чего ты слезы зря льешь? Все хорошо будет.

— Знаю, — буркнула, и действительно постаралась успокоиться. — Просто… Не ожидала от нее такого. Никогда бы не подумала…

— Она переживает за тебя. Боится, что я… могу подсадить тебя на иглу.

Запрокинула голову, посмотрела ему прямо в глаза и проговорила:

— Какая к черту игла? Ты подсадил меня на себя.

— Хм-м-м… — протянул Миша, и тут я поняла, что сказала что-то очень… двусмысленное. — Мне нравится ход твоих мыслей.

Я же не смогла сдержать улыбку. Он прав, все будет хорошо. Не сейчас, позже.

— Мне страшно, — сказала я, носясь по квартире в поисках своей сумки. — Думала, это никогда не повторится.

— Кнопка, прекрати паниковать, — строго сказал Миша и попытался схватить меня за руку, когда я проносилась мимо него. Но я успела увернуться.

— Тебе легко говорить, ты остался на бюджете.

— Аля, зависть — это плохое чувство.

Сегодня мы с Мишей должны были ехать в институт и восстанавливаться на первом курсе. С ужасом себе представляла, как мы будем и учиться, и работать… Однако, деваться было некуда. Мою учебу в ВУЗе надо было оплачивать. А откуда взять деньги? Не просить же у Нины Олеговны? Она и так слишком много для нас делает. В отличие от моей родной матери, которая так и продолжала ненавидеть Мишу. Время от времени мы созванивались с ней, и я почти каждый раз выслушивала целую лекцию о том, что такие как ОН никогда не станут нормальными. Даже пример приводила — отца, с которым она, пока тот находится в тюрьме за кражу, уже успела развестись и вычеркнуть из своей жизни.

С Машкой мы по-прежнему общались. Даже пару раз у нас получилось встретиться, когда я приезжала к дедушке с бабушкой, чтобы повидаться. Получалось выкрасть денек без работы, чтобы съездить к ним, когда мамы не было дома.

— Кнопка, ну скоро ты там? — нетерпеливо спросил Мишка из коридора.

— Еще минутку! — выкрикнула я, расчесывая волосы.

— Ну, Кнопка, получишь ты у меня сейчас!

Послышались торопливые шаги, по которым я поняла, что пора куда-нибудь прятаться. Положив расческу на стол, заметалась по комнате, в поисках рубашки. Ну, где же она…

— Так, — в комнату вошел Миша, — это что такое?

— Что такое? — я замерла посередине комнаты.

— Почему ты одета только наполовину?

Опустив взгляд на ноги, нахмурилась. Носки, джинсы на месте, майка…

Гром приблизился ко мне бесшумно. Я только и успела поднять на него взгляд, когда почувствовала сильные руки на своей талии.

— Даю тебе еще минуту, — произнес любимый, невесомо целуя меня в губы. — А потом… если ты так и не будешь полностью готова…

— Что «если»? — полюбопытствовала я.

— Мы опоздаем в институт.

— А-а-а… — с предвкушением в голосе протянула я. — Ну так… — отстранившись, стала снимать с себя майку, — я как раз думала о том, чтобы переодеться. Никак не могу выбрать, что же надеть.

— Кнопка… — глаза Грома потемнели. — Знаешь, я тоже думаю, что не мешало бы снять эту чертову куртку…

— Да, — я кивнула. — Дома так жарко…

— Разумеется, — верхняя одежда упала на пол, — я же битых двадцать минут ждал тебя в коридоре.

— Как нехорошо с моей стороны, — покаянно произнесла, обвивая его шею руками. — А кое-кто топчет чистый пол грязными ботинками.

— А кое-кто… — Громов коснулся совей щекой моей щеки, а затем прикусил мочку уха, — провоцирует.

В этот день мы все-таки опоздали в институт.

КОНЕЦ