– Почему я не знала, что вы отлучаетесь из Саммельхора? – спросила я, пытаясь завуалировать волнение под напускной суровостью. – Почему мне никто не сказал?

– Виель, – она начала медленно подниматься, с недоумением глядя на меня, – тебя что-то беспокоит?

– Сядь! – я коротко взмахнула рукой, останавливая ее движение. – Ответь на вопрос!

– Ты никогда не интересовалась, как мы проводим свободное время. – Даная пожала плечами и опустилась назад в кресло. – Но правила не запрещают нам покидать палаццо. Единственное ограничение – мы не имеем права употреблять веселящие напитки и подобные им вещества, притупляющие разум и реакцию. Это строго запрещено.

– Понятно, – я уже взяла себя в руки и теперь выглядела достаточно хладнокровной, по крайней мере, я на это надеялась. – И как часто отлучаешься ты?

Она смутилась и отвела взгляд. Вот! Раве это не доказательство! – вспыхнула в моем мозгу злорадная мысль. – Какие еще нужны подтверждения?

– Да было дело один раз…

– Когда?

– На днях, – она упорно продолжала смотреть в сторону.

– Когда именно?

– Перед нападением…

Теперь я вспомнила, в тот день я гуляла в саду и сопровождала меня Рейла с другим караулом, а Даная и те юмати, что охраняют меня сейчас, тогда отсутствовали. Но именно они были со мной в момент нападения! И Даная тоже!

– И где ты была?

Я понимала, что поступаю глупо, пытаясь выдавить из нее признание. Кто знает, что она сделает, когда выдаст себя? В том, что именно Даная предатель – я уже больше не сомневалась, но ее следующие слова заставили меня удивиться.

– К колдуну ходила… – произнесла она таким покаянным тоном, что я невольно шагнула ближе.

– К кому? – я не верила своим ушам. – Зачем?

– Сон мне плохой снится уже много ночей. Измучил, спать не могу. Вот и пошла, чтобы погадал, сказал, как избавиться от этой напасти…

– И… что же тебе снится, Даная?

Она бросила на меня быстрый испытывающий взгляд, потом опустила голову и еле слышно произнесла:

– Смерть моя снится.

Я не нашлась что сказать.

Подошла к ней, присела на краешек соседнего кресла и уставилась на нее, молча хлопая ресницами. Меньше всего я ожидала услышать такое.

– Давно мучаюсь, – добавила она сдавленным тоном, – с тех пор, как мы прибыли в это гадючье гнездо. Думала, что это я так за успех миссии переживаю, за твою безопасность. Но колдун сказал, что эти сны предупреждение. Что-то скоро должно случиться… Когда мы в тот вечер попали в засаду, меня как молнией ударило. Я решила, что это оно и есть, то – о чем сон предупреждал… Но он никуда не делся, так и продолжает меня мучать каждый раз, стоит мне только закрыть глаза.

– Ты можешь мне рассказать, что именно тебе снится?

– Я мало что помню, так, обрывки. Вроде бы битва, выстрелы, крики… Потом что-то темное… пещера или грот… и я постоянно ощущаю страх, вернее ужас, леденящий такой, и панику. А потом просыпаюсь резко, вся в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и понимаю, что нечто темное только что убило меня, высосав мою душу…

Она говорила так тихо и так проникновенно, что от ее слов у меня по спине побежали мурашки, а в животе образовалась пугающая пустота. Я ощутила легкую тошноту и головокружение, и откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза.

– И что тебе сказал колдун? Можно как-то отвадить этот сон? Или использовать его, чтоб защититься от будущей опасности?

– Нет, Виель. Это же наш колдун, юмати. Он может вопрошать только наших богов, а они давно запрещены законом Амидарейна. Так что он просто варит зелья, да заряжает амулеты. Ну и там, порчу навести, отворот, приворот – по мелочи. Сказал, чтоб я береглась. И я в тот же вечер привела вас всех прямо в ловушку! Как подумаю, что ты могла погибнуть – дурно становится.

– Подожди! – я остановила ее монолог, напряженно размышляя. Что-то в ее словах меня зацепило, но что – я не могла понять. – Повтори, что ты только что сказала.

– Как подумаю, что ты могла погибнуть… – неуверенно проговорила она.

– Нет, до этого.

– В тот же вечер я привела вас всех в ловушку…

– Вот!

Я вскочила с кресла, едва не потеряв полотенце, в которое все еще была укутана, и замерла, как борзая, учуявшая дичь. У меня было странное ощущение, что я вот-вот нащупаю ниточку, потянув за которую, смогу распутать весь этот клубок интриг.

– Даная, расскажи мне подробно, что было после того, как ты вернулась в палаццо.

Она наморщила лоб, вспоминая события того дня. Я видела, как на ее лице задумчивость постепенно сменялась напряжением, а затем тревогой.

– Ну? – нетерпеливо поторопила я. – Вспомнила?

– Да… я тогда вернулась за два часа до смены караула… Прошла через вход для прислуги, прямо на кухню: не хотела, чтобы кто-то спрашивал, где я была. Помню, там еще была эта эрранка, которую старшая даханни постоянно посылает за тобой. Бродила там без толку. Я это помню, потому что главный повар накричал на нее за что-то, вроде бы мешала там кому-то…

Она замолчала, напряженно о чем-то думая.

– А потом я пришла в наш дортуар, переоделась, и нас позвали ужинать… И все, – Даная подняла на меня виноватый взгляд, – после ужина мы заступили в караул.

– И никаких странностей ты не заметила, – констатировала я неутешительный факт. Похоже, что мое так называемое расследование закончилось, не успев начаться.

– Да вроде нет…

– Эйрина, – раздался со стороны окна голос одной из охранниц, – я кое-что заметила тогда, но не придала значения, да и все остальные, наверно, тоже…

– Говори, – я повернулась к ней. Это была Илия, та самая, что всегда охраняет тыл и замыкает нашу маленькую процессию.

– Все блюда в тот день сильно переперчили. И суп, и кашу. Даже мясо во рту огнем горело. Мы все тогда выпили много воды и смеялись, что кухарки, наверное, влюбились, раз насыпали столько специй.

– Да-а-а, – Даная согласно закивала, – я это тоже помню. А воду нам приносили тоже с кухни, чуть подслащенную и с таким странным запахом…

– Полыни.

– Точно! От нее пахло полынью, но она не была горькой.

Теперь все смотрели на меня, а я, кажется, начала что-то понимать. Моих юмати банально отравили, или одурманили (как кому удобней). Наверняка, не просто так крутилась на кухне личная служанка Иэлениль – что еще ей было там делать, как не подсыпать какую-нибудь гадость в котел с ужином? Но это же очень опасно! Мои телохранительницы едят из одного котла с остальной дворцовой охраной, было крайне неразумно подсыпать дурман в общую посуду.

Нет, здесь явно не все так просто. Иэлениль слишком хитра для того, чтобы действовать так грубо. Если она и приказала подсыпать что-то в пищу, то должна была как-то обезопасить от этого вещества собственных гвардейцев…