— Здравствуйте! — крикнул подъехавшему один из журналистов по-корейски. — Вы из Северной Кореи?

— Сами видели откуда я. Если что интересно, то берите, а нет — я пошел дальше, нельзя тут долго стоять.

— Как там в Северной Корее?

— Ничего, нормально, торгуем вот.

— А часто торгуете?

— По-всякому…

Журналиста оттеснили китайцы, которые кинулись покупать те самые банки, где, как выяснилось, лежали «экологически чистые куриные яйца из КНДР». Капитан мне потом объяснил, что экологически чистыми они были, потому что в Северной Корее нет удобрений.

Торговля шла хорошо. Особым спросом пользовались женьшень и спиртное, меньше — сигареты, кое-кто взял на сувениры северокорейскую валюту. На наш паром перекочевывали пачки, коробки, бутылки, в обратном направлении шли деньги. Все это ожесточенно снимали некоторые журналисты, которые потом, правда, тоже кинулись за покупками. Издалека с причала за всем этим наблюдал северокорейский пограничник.

Минут через двадцать кореец оттолкнул свою лодку от парома, сделал лихой вираж и ушел в обратном направлении. Мы же поплыли обратно в сторону пристани. Насколько я мог проследить, моторка в итоге дошла до острова, принадлежавшего КНДР, торговец вышел, не спеша заправил что-то во внутреннем кармане и пошел прочь.

Многие обсуждали увиденное, в том числе «бедную Северную Корею» и людей, которым приходится заниматься контрабандой. Как выяснилось позже, подошедшую к нам моторку раньше перехватила и моторка со съемочной группой. Там тоже торговля пошла на ура, только вот, как сказали позже, кореец просил все-таки поменьше его снимать.

Судя по выражениям лиц туристов и журналистов, все были довольны: и Северную Корею посмотрели, и почти что приключение пережили, да и контрабандиста настоящего увидели.

«В таких схемах заинтересованы все»

На поверку вся эта контрабандная торговля оказалась липой, хотя стоит отдать должное предприимчивости организаторов. Правду мне рассказал проживший в районе Даньдуня более пятнадцати лет южнокорейский исследователь по фамилии Кан (по его просьбе я опускаю полное имя). Как оказалось, подъезжавший к нашему парому и торговавший с лодки «северокореец» был этническим корейцем, живущим на территории Китая.

«Он постоянно этим занимается, местные жители его хорошо знают, живет неподалеку. С ним в доле капитан парома. Вас ведь никто не заставляет покупать, не так ли? Да и как следует вспомните, что он вам говорил. Уверен, ни он сам, ни капитан прямо ни разу не назвали его гражданином Северной Кореи. Они просто создали подходящую ситуацию, а вы все домыслили сами. Вы увидели то, что хотели увидеть, а не то, что было на самом деле. Особенно это касается журналистов, которым срочно нужен „экшн“, „эксклюзив“. Они его и получают, искренне считая, что им повезло и они увидели контрабандную торговлю, о которой так много говорят. А так все довольны: товар продается с лодки гораздо лучше и дороже, чем если бы стали продавать с пристани. У туристов — приключение, у журналистов — яркие фотографии, видео и заметки о „жизни КНДР“, у торговца и капитана — прибыль. В этой схеме, получается, заинтересованы все, вот она и действует», — пояснил мой знакомый, признав, что организаторы весьма креативно подошли к своему маленькому бизнесу.

Я попытался было возражать: мол, лично видел, как торговец сходил на северокорейской территории. После просмотра видеоматериалов Кан сказал: «Это ничейный остров. Его как бы не существует. На картах таких мест немало. Высаживаться на них может кто угодно, а со стороны выглядит, будто человек живет в КНДР. При этом границы он не нарушает».

Впрочем, мой знакомый не исключает возможности того, что эти остапы бендеры имеют дело с пограничниками КНДР и даже подмасливают их. «Может, сигареты им дают, чтобы не нервничали, может, еще что-то, я не знаю. С китайской стороны доступ свободный, а с северокорейской — сами видели. Но военные спокойно реагируют на происходящее. А еще надо учитывать, что по договору водное пространство реки находится в совместном пользовании КНР и КНДР, так что все в рамках закона», — пояснил господин Кан, добавив, что именно южнокорейцы чаще других ведутся на такие уловки.

«Вы сами бывали в Северной Корее. Прекрасно знаете, как северяне не любят фотографироваться, а тут вдруг кореец так спокойно подплывает к парому и не реагирует на многочисленные объективы. Не странно ли? В длинные разговоры не вступает: произнес пару фраз на корейском, передал товар, получил деньги, и все», — отметил мой знакомый. Оказалось, что господин Кан даже несколько раз писал в крупные южнокорейские издания, изобличал мошенническую схему, но те на его письма никак не отреагировали. То ли не захотели связываться, то ли их все устраивало.

«А этот „северокореец“, если относиться к репортажам, как нашим, так и японским, внимательно, будет часто мелькать на экране», — сказал в заключении господин Кан.

Впоследствии увиденную нами сцену показали сразу несколько южнокорейских телеканалов, о произошедшем рассказали в СМИ. И действительно, хорошо уже знакомый мне «северокореец» не раз мелькал в репортажах. Правда, иногда требовал не направлять на него объектив. Наверное, хотел, чтобы все выглядело правдоподобно.

Слухи о КНДР — хороший товар

Данная история показала, как легко можно обмануть представителей СМИ и подсунуть зрителям и читателям фальшивые сюжеты, выдавая их за реальную жизнь Северной Кореи.

«Я не говорю, что контрабандной торговли между КНР и КНДР не существует в принципе. Этого добра хватает в любых приграничных зонах, но „сделки“ не совершаются среди бела дня под прицелами фотообъективов. Журналисты же в погоне за сенсациями совершенно не хотят трезво взглянуть на происходящее. Хватает и простого непрофессионализма и незнания ситуации: люди впервые приехали на границу с КНДР со своими зачастую ошибочными представлениями о стране, им кажется, будто они попали в горячую точку, поэтому критически реагировать на происходящее они не могут», — как-то высказался на данную тему господин Кан.

Впрочем, он отметил, что история с «контрабандой» — не самый занятный случай. «Тут вы сами для себя все напридумывали, организаторы же шоу формально перед законом чисты. Но хватает и случаев более серьезного обмана», — рассказал он.

Районы Китая, граничащие с КНДР, являются тем местом, где представители многих зарубежных СМИ, не имея возможности побывать в Северной Корее, добывают информацию. Этим и пользуются местные ловкачи. Так, многие этнические корейцы, живущие в Китае, выдают себя северян и получают от журналистов неплохие деньги в качестве платы за интервью. А эти «опросы граждан КНДР» ложатся потом в основу серьезных научных трудов, приводя к искажению реальности, тиражированию подчас совсем диких слухов.

«С реальными представителями КНДР можно организовать встречу, но это действительно стоит больших денег. К ним надо знать подходы, обращаться к посредникам. Да и говорить они о чем-то важном не будут. А когда я читаю исследования наших же ученых, которые ссылаются на опросы нескольких десятков или даже сотен северных корейцев, то мне становится смешно. Где вы найдете столько северокорейцев сразу? А если и найдете, то даже представить страшно, сколько это удовольствие будет стоить. Так что, если за беседу вам предлагают заплатить долларов пятьдесят, знайте — перед вами мошенники, которые только выдают себя за северян, а на самом деле знают о КНДР не больше вашего. Помните, говор здешних корейцев и корейцев, живущих по ту сторону реки, не отличить. И такая вот информация широко используется разными учеными», — посетовал Кан, добавив, что и сами северяне даже за большие деньги могут начать нести чушь. Во-первых, они сами много не знают. А во-вторых, побоятся разочаровать журналистов, ожидающих какой-нибудь улетной сенсации.