– Ульяна, девочка моя! Боже, ты живая! Я не думала… Прости… прости меня…

Она обнимала меня очень долго. И мне казалось, что она просто брызжет лицемерием, она никогда не обнимала меня так, как сейчас это делала перед Самратом. Даже в тот год, когда мудак-отчим чуть не изнасиловал меня, она приняла это с таким равнодушным видом, что мне тогда казалось, что лучше б я умерла. А сейчас она меня тискает в своих руках уже больше минуты, и меня начало тошнить от этого пафоса с ее стороны.

– Боже, Уля, что с твоим лицом? Ты не поранилась? – воскликнула она, наконец, отпуская меня.

– Все отлично, мам, – ответила я ей, высвобождаясь из ее рук. – Ты чуть не задушила меня. И я в порядке.

– Но тогда почему тебя не нашли, когда я приехала за тобой в отделение? Где ты была? Что случилось? – спросила она с нажимом в голосе, прожигая меня недовольным взглядом.

– Ульяна, – когда я услышала голос Самрата, по телу прокатилась волна облегчения, – ты хотела что-то собрать?! Иди, а я пока поговорю с твоей м-м-м… мамой.

В этот момент я смотрела в лицо матери и заметила, как на последних словах в ее глазах вспыхнул алчный блеск. По сердцу, будто кошка, царапнула острыми когтями обида.

– Я быстро, – ответила я ему и, проходя мимо матери, толкнула ее плечом.

– Спасибо, Самрат Рыстамович, что спасли мою Улю, – услышала ее лилейный голос,– но куда вы уезжаете? Я… я не понимаю. Я никуда ее не отпущу.

Я замерла возле двери своей комнаты.

– Это не обсуждается, Ульяна едет со мной.

Бескомпромиссный тон Самрата подтолкнул меня к действиям. Открыв дверь спальни, я быстро начала метаться по комнате, собирая все необходимые мне вещи, которых, как оказалось, не так уж и много. И уже через десять минут я была готова.

– Ты… мерзкий тип… – услышала я шипение матери. – Ты полагаешь, что моя Улька стоит так дешево?

– Хм, я не думаю, что те деньги, которые я тебе предлагаю, как-то удешевили твою дочь, – холодный сарказм мужчины оставлял на коже неприятный холодок.

– Я не отдам тебе Ульяну. Я сделаю все, чтобы она отказалась от тебя. Я скажу, что ты предлагал купить ее у меня…

– И тебе будет лучше согласиться на его условия, мам, – я зашла на кухню и встала напротив нее, прямо за спиной Самрата, – иначе ты останешься без денег. Мне уже есть восемнадцать и я, имею полное право ехать туда, куда мне захочется, и с тем, с кем захочется.

– Ах, ты… – мать вскочила со стула и уперлась ладонями в столешницу, – я тебя родила, я тебя растила, по ночам не спала…

– …бла-бла-бла… – передразнила я ее.

– …маленькая, неблагодарная дрянь… – зашипела она, покрываясь красными пятнами.

– Так, все, достаточно, это уже перебор, – Самрат встал и обнял меня, не обращая на мать никакого внимания. – С этой минуты я буду защищать тебя, Ульяна. А тебе, Настя, придется смириться с тем, что твоя дочь больше не будет инструментом в твоих руках. Все соответствующие документы для развода подготовят мои юристы. Как я тебе и сказал, то здание, в котором находится твой Модельный Дом, будет принадлежать тебе в тот момент, когда будут подписаны все необходимые документы.

Я видела, как мать горела негодованием. И если я правильно поняла слова Самрата, то он хочет выкупить Модельный Дом для матери, а она посчитала, что это маленькая плата за меня?! Она совсем свихнувшаяся дура?!

Мать глубоко вдохнула и выдохнула.

– Мам, не глупи, дороже, чем сейчас, ты меня уже не продашь. Ты больше не сможешь меня контролировать.

– И это жаль, – процедила она сквозь зубы. – Был бы отец рядом, он бы надрал твою задницу ремнем…

– О, папе не беспокойся, я сама ему все расскажу.

– Я и не сомневаюсь, преподнеси ему все в лучшем свете, – она тяжело опустилась на стул, – и не забудь добавить, что ты очень неблагодарная дочь.

– Конечно, мам, как скажешь.

Мать махнула рукой и закрыла лицо ладонями, тихо заплакала.

– Уходите. Идите уже! – выкрикнула она. – На свадьбу можете не приглашать. Все равно я не приеду.

Самрат глянул на меня, и я кивнула в сторону выхода.

Возможно, в тот момент, когда покидала квартиру матери, я ничего не чувствовала. У меня даже в душе ничего не дрогнуло по отношению к ней. И только после того, как мы сели в машину и она тронулась, на меня навалилось чувство вины и… того, что я не самая лучшая дочь.

– Ульяна? Ну, что ты, малышка! Если хочешь, давай вернемся, м? Я не могу видеть твои слезы, Ульян! – он обнял меня за плечи, прижал к себе.

– Нет, – сквозь слезы, горько усмехнулась я. – Я плачу потому, что ты оказался самым настоящим в моей жизни. Не мать, не отец, а ты!

Схватив пальцами края его куртки, я вжалась в него так сильно, будто хотела протаранить его собой.

– Я люблю тебя, – прошептала почти беззвучно, но по его застывшему телу в этот момент поняла, что он услышал эти слова.

Я боялась услышать его ответ, но одновременно с этим надеялась, что он мне скажет то, что я уже слышала из его уст.

– Крошка, я тоже тебя люблю, – он обхватил мое лицо горячими длинными пальцами и вместо того, чтобы поцеловать меня, целомудренно припал губами к моему лбу, почти по-отцовски чмокнул.

Я немного обескураженно посмотрела на него.

– Даже не смотри на меня так, – хмыкнул он, – трахать мою Котю при посторонних, да еще голодную, да еще и в машине… не дождешься, – его губы искривила ухмылка дьявольского соблазнителя, и Самрат по-детски щелкнул меня по носу.

Я мгновенно вспыхнула и, пряча самодовольную улыбку, зарылась лицом у него на груди.

Когда я вышла из душа, Самрат уже лежал в кровати и… спал! Я застыла с полотенцем в руках, которым промачивала мокрые волосы. Как он мог уснуть? Ведь я-то еще не хотела спать! Да и в машине нам так и не удалось поговорить, потому как я, вымотанная событиями дня, все же не выстояла и задремала у него на груди. Но мой интерес в отношении отчима-ублюдка ни хера не угас. И мне хотелось узнать, что там предпримут наши власти в отношении убийцы. Да и в отношении Самрата тоже, ведь он выстрелил в человека, а это может быть уголовно наказуемым.

Я «тихо» (как можно громче) шлепая босыми ногами по ламинату, «подкралась» к кровати и со всего маху, но при этом как можно мягче, упала на матрас рядом с Самратом.

– Эй, ты спишь! – крикнула ему в ухо и тут же молниеносным движением была подмята под мускулистое тело, а мой рот был взят в плен горячими губами мужчины.

Я только и успела, что охнуть и в следующий момент обвить руками шею Самрата, покоряясь его власти.

После нескольких минут страстного, туманящего разум поцелуя он все-таки отстранился от меня.