Шар я принял на заранее выставленную под углом Стену воздуха. Взрыв потряс меня, но задержать не смог. Еще два прыжка по пылающей земле, и я достиг оптимальной для себя дистанции.

Секиры, Копья, Сферы — все парами в него! Секиры снова заставили его защиту вспыхнуть, а вот с остальным он разобрался сам. Вскинул руки — их школа жестко привязывает активацию к жестам — и Копья развеялись песком. Сферы почернели и просто пролетели мимо, активировавшись с огромным запозданием, далеко за его спиной. Ладони Инквизитора развернулись ко мне, и меня охватил огонь. Не успел я ни блокировать запитывание плетения под ногами, ни уйти из зоны поражения. Быстрый, опытный тип. Но и я несильно хуже: отстал от него всего на мгновение. Вырвавшись из пламени, увидел, как темного плющит моим Конфликтом — его он тоже не смог блокировать. Выстоял, но защита явно села, посильнее моей даже. Уж больно бледно полыхнула, отражая стрелы.

«Давить, давить, давить!»

Несколько секунд мы обменивались заклинаниями. Но на одно его я отвечал пятью, мне их не нужно плести. И второй Конфликт ударил Инквизитора полной мерой, оставив его живым и почти целым, но откинув назад. А через мгновение точку в бое поставили мечи добежавших Рама и Дорга. В последний миг он ударил их слабым огнем, но тщетно: они успели пробить сердце и отрубить голову темному магу. Я, разом опустошенный, прошел оставшиеся до него шаги. Поглядел на застывшее в предсмертном крике лицо врага, на мантию, пробитую серебряными шипами Рама. Поднял символ ранга с земли, что так старательно пытался разглядеть еще недавно. Обещал ведь повесить на стене? Значит повешу. Огляделся вокруг и заметил начертанные простые Печати. Навскидку могу сказать, что это должно стать основой защитной системы, на которую темный повесил бы заклинания. Так мы тоже можем и даже лучше, тут простенько все, как и в предыдущей долине.

— Чудом, в общем. Чуть дальше были бы — и хана нам всем. Могли не добежать, — высказал я свое мнение, затирая линии. — Ну или если мы еще полчаса медлили.

— А теперь, если тот глупец выжил, то он об этом пожалеет, — высказал наши мысли Рам.

Выжил. Амулет доказал свою надежность, да и прямого попадания не получил. Многие получили ожоги, попав под струи раскаленного газа или вырываясь из горящих кустов. Но и только. Виновнику даже успели начистить морду лица, пока мы возвращались. Это, как мы и ожидали, оказался мальчишка, отслуживший всего несколько месяцев.

— Боец! Какого ... ты творишь?! Что, язык проглотил?! Какого проклятого ты выскочил? Отвечать! — орал Рам на всю округу.

— Тонму лейтенант.

— Я не слышу!

— Тонму лейтенант, таких же убили ночью стрелами... Я же видел там, на поляне... Ну, решил, что все равно он не поворачивается, сниму его в спину...

— А какая была последняя команда, рядовой? — Рам уже не кричит: голос тихий, вкрадчивый.

— Скрываться в зарослях и ждать команды, тонму лейтенант, — опустил взгляд провинившийся.

— Боец, ты команду слышал? — ласково поинтересовался теперь уже Дорг.

— Нет, — шепнул этот гад себе под нос. Хочется его приложить чем-нибудь тяжелым, невзирая на устав.

— Рядовой, ты как отвечаешь? — озверел Рам.

— Никак нет, тонму лейтенант, команды не слышал, — вытянулся и рявкнул боец.

— Пилит Рауст, так? — уточнил Рам.

— Так точно, тонму лейтенант!

— Рядовой Рауст, ты понимаешь, что в боевой обстановке нарушил приказ? — Рам снова вкрадчивый.

— Так точно! — помялся, но ответил тот.

— А то, что только чудом нет погибших среди твоих товарищей по оружию?

— Так точно, понимаю, тонму лейтенант, — после тяжелого молчания выдавил из себя Пилит.

— Лэр-лейтенант, сколько энергии у вас осталось? — поинтересовался у меня Рам.

— На пару заклинаний, еще один огненный удар я бы не перенес, — немного сгустил я краски для пущего эффекта.

— Рядовой, ты подверг опасности своих товарищей, вынудил мага и офицера ринуться в глупую лобовую атаку, что только чудом удалась. Ты это осознаешь?

— Так точно! — видно, что незадачливому лучнику становится все хуже и хуже.

— Сержант!

— Здесь, тонму лейтенант, — мгновенно ответил Дорг.

— Рядовой Рауст окончил курс по темным магам?

— Так точно, тонму лейтенант! С оценкой хорошо.

— Значит, боец, ты знал, чем нашему отряду может грозить неподготовленный бой с Инквизитором. Выходит, ты из секты Темных пророков? Решил использовать выпавший шанс послужить им? Да я тебе сейчас на месте прикажу болт в голову пустить!

— Тонму лейтенант, да вы что! Тонму лейтенант, да я, да вы... — на бойца было жалко смотреть. Наконец, он сообразил. — Тонму лейтенант, да ведь не знал я, что это Инквизитор! Я думал — простой Монах! Тонму лейтенант! Тонму сержант, да хоть вы им скажите! Я же не видел, у нас же нет Ока ни у кого!

— Не знал, говоришь? И чист сердцем перед Демиургом?

Мы все внимательно оглядели солдата с ног до головы. Никто его, конечно, серьезно в этом не обвиняет. Ужас в его глазах и набитая морда лично меня вполне удовлетворила. Остальных наверняка тоже. Будь погибшие, все происходило бы, конечно, по-другому, а так... Испугает его Рам пару раз, чтобы до конца дней запомнил, да на губу.

— Клянусь! Тонму лейтенант, — опомнившись, дополнил жутко испуганный боец.

— Ладно, допустим, верю, — задумчиво протянул Рам через пару минут, за которые Пилит потерял, наверное, пару килограмм нервов. — Но ты в боевой обстановке нарушил приказ. Подверг опасности жизни товарищей. О чем ты клялся на присяге? Не слышу!

— Торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров, — хрипло прошептал рядовой.

— Если же по злому умыслу. Продолжай.

— Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара закона, всеобщая ненависть и презрение граждан империи и недостоин я буду взгляда Создательницы, — еле слышно прошептал осунувшийся боец. — Тонму лейтенант, но ведь не было у меня злого умысла! Не было!

— Только это тебя и спасает. Потому... Месяц карцера по возвращении! Занесение в личное дело этого случая и зарплата за три последующих месяца пойдет в фонд воинской помощи, — припечатал Рам. — Свободен, рядовой.

— Тонму лейтенант!

— Исчезни пока с глаз моих, не доводи до греха. Я сказал — свободен! — зарычал Рам.

— Тонму лейтенант, не уйду! — уперся Пилит, весь напрягся, окаменел. Видно было, что его хоть убивай, а с места не сдвинется. — Хоть что со мной делайте. Как так выходит! Я в карцере буду сидеть отдыхать, а остальные в патрули ходить и с тварями биться?!