— Александр! Рад, весьма! Располагайтесь и излагайте. Жду с нетерпением. Давненько мы с вами не общались.

— Я тоже рад, Борис Маркович.

Он сел в кресло напротив Лемберга. Некоторое время они с удовольствием рассматривали друг друга.

— Надеюсь, вы в добром здравии, Александр? Трудно приходится?

— Иногда. — Шибаев потрогал пластырь на лбу.

— Ну-с, так что же стряслось? Мариночка, моя помощница, держит меня в курсе городских криминальных событий, и я, так сказать, весьма подкован в данном вопросе. Дайте-ка вспомнить… — Он снял старомодные очки в круглой оправе, помассировал веки, посидел с закрытыми глазами; снова надел. — Кафе «Бонжур». Хозяйка… Запамятовал имя.

— Лутак. Алевтина Лутак. Она была задушена бельевой веревкой на своем рабочем месте вечером восемнадцатого августа.

Лемберг покачал головой.

— Если вы здесь, Александр, то это не ограбление. Рассказывайте. — Он сложил руки на столе и переплел пальцы.

— Борис Маркович, убийство Лутак, похоже, одно из звеньев целого ряда убийств. Предположительно убийца один, но способы убийства совершенно разные…

— Почему вы решили, что убийца один? Есть нечто, что их связывает? Что?

Шибаев достал из папки небольшой сверток, положил перед Лембергом. Кивнул, приглашая развернуть. Лемберг осторожно взял сверток, подержал на весу, словно пытаясь угадать, что там. Осторожно развернул и замер, уставившись на двух тряпичных кукол без лица, утыканных булавками. Внимательно рассмотрел, слегка приподнял кончиком карандаша одну, потом другую и поднял глаза на Шибаева.

— Очень интересно! Прямо средневековье. Нарочито грубо сработаны, безликость, красные булавки, что ассоциируется с кровью и смертью. Явно прослеживается намерение напугать. Сначала напугать, потом убить. Как я понимаю, убийца оставил это на месте преступления? Одну в кафе «Бонжур», а другую?

— Та, что из кафе, у следователя. Эти две — из других источников.

— То есть всего три?

— Четыре. Пока.

— Пока?

— Возможно, были еще, но на них могли просто не обратить внимания.

— Тогда с самого начала. Потрясающе интересно. Да! — Лемберг снова потер руки.

— Борис Маркович, зачем он их оставляет?

— Запугать, а потом убить.

— Зачем запугивать перед убийством?

— Это черная метка, Александр. Похоже на месть. Жертва провинилась, и убийца ее предупредил. Тем более все сейчас знают, что это такое. Вуду, зомби, упыри… Удивителен феномен интереса к потустороннему в наше время, вы не находите? Создается впечатление, что таким образом пытаются, не прилагая усилий, компенсировать скуку и серость бытия. Пощекотать нервы.

— Не прилагая усилий?

— Именно! — воскликнул Лемберг. — Интернет, хорошее кино, замечательные книги, побуждающие думать, и вместо этого — сказки! Человечество впадает в детство, смотрит страшные картинки про бабу-ягу вместо того, чтобы делать усилия, читать и образовываться. Плюс развитие технологий и комфорт, которые также избавляют от усилий. И еще больше сказок про бабу-ягу. Человеческий мозг отвыкает думать, соображать, прокручивать ситуации, просчитывать и решать. Человек перестал оставаться наедине с собой, увы. Мобильные телефоны оглупляют, молодой человек. Но это мое частное мнение, мнение старика из прошлого века. Даже психические расстройства сейчас носят совершенно иной характер и имеют совершенно иные причины. Ой, не слушайте меня! — Он всплеснул руками. — Время идет, и его не остановить. Прогресс не всегда во благо. Все, что мы можем, это относиться ко всему философски. И приспосабливаться. Радует одно: если пишут хорошие книги и снимают хорошее кино, значит, есть те, кто читает и смотрит. Итак, на чем мы остановились? Да! Кукла! Зачем? Предупреждение. Месть. Можно детали?

— Можно. Второго августа ночью умерла некая Инга Борисенко, молодая женщина. По заключению следствия, смерть наступила от передозировки снотворного. За несколько недель до смерти она стала слышать по ночам звуки фортепьяно, шаги, стуки, о чем говорила сестре и мужу. Муж практически живет в Зареченске, там у них фабрика. Она была в доме одна. В свою последнюю ночь позвонила сестре и попросила приехать, плакала и говорила, что в доме кто-то есть. Она в свое время лечилась от алкоголизма, но сбежала из клиники. Нигде не работала. Смотрела сериалы, пила красное вино и принимала снотворное. Сестра приехала утром и застала ее мертвой.

— Смерть не выглядит насильственной, — заметил Лемберг. — Звуки и музыка, возможно, галлюцинации. Принимая во внимание… хм… вышесказанное.

— Возможно. Спустя несколько дней сестра нашла в постели Инги эту куклу, заподозрила, что Ингу намеренно пугали и доводили до самоубийства, и вышла на меня. Ничего подозрительного я не обнаружил, так, всякие мелочи. За пару недель до смерти у них в доме побывал мужчина, назвавшийся работником газовой службы. Он минут тридцать возился на кухне, после чего ушел. Что он там делал, непонятно. У хозяйки были гости, он оставался в кухне один. Служба заявила, что от них никого в этом районе в тот день не было.

— Подложил куклу?

— Возможно.

— Вы думаете, он пришел убить?

— Не знаю.

— Но не убил… — Лемберг пожевал губами. — Кукла, музыка, шаги… Очень интересно!

— Спустя почти две недели в кафе «Бонжур», как вам известно, была убита хозяйка Алевтина Лутак. Удавлена бельевой веревкой, которую убийца принес с собой. Куклу нашли в зале на полке с посудой.

— Бельевой веревкой? — Лемберг задумался. — Почему вы решили, что принес с собой?

— Официанты и муж утверждают, что никогда раньше ее не видели.

— Бельевая веревка… Хм. Разные стили, Александр.

— Разные стили?

— Да. Разные стили, — Лемберг покивал. — Кукла — атрибут вуду, магии, чародейства. Посмотрите на нее! Нарочитое уродство, нарочитая грубость, сермяжность, имитация под старину и старинные культы, доведенные до такой степени, что она уже произведение искусства. Арт-хаус. Прекрасна в своем уродстве. Это лицо преступника, Александр. А веревка — из другой оперы, как говорит наш охранник. Понимаете? Тот, кто принес куклу, и тот, кто убил с помощью веревки, — два совершенно разных человека. Я бы присмотрелся к мужу. У супругов всегда счет друг к другу. Как они жили?

— По-разному. Он выигрывает от смерти жены.

— Вы его знаете? Что более в его стиле — кукла или веревка?

— Я его не знаю. Думаю, веревка. Он простой человек.

— Вот видите! А третья кукла? Которой у вас нет.

— Третья кукла была найдена в квартире женщины, умершей от аллергии на снотворное. Между прочим, того же, что принимала Инга Борисенко. Довольно дорогое, и не факт, что ей по карману.

— Вы хотите сказать, что снотворное ей… что? В кофе? В вино?