— Расскажи мне, — говорит она.

и я рассказываю о том, что я вор, и о маленьком мальчике из пустыни, мечтающем стать садовником, о желании начать новую жизнь, и, к моему удивлению, она не убегает, а просто смеется

негромко

словно шаги танцующего кота в широкополой шляпе, Кота в сапогах из сказки, разгуливающего по коридорам замка…

— Ты мерзкий ублюдок! Грязный мерзкий ублюдок! — кричит Раймонда.

Настоящее обрушивается на мою голову, словно бутылка шампанского. Я на мгновение отключаюсь, а когда прихожу в себя, обнаруживаю, что лежу на полу, а Раймонда стоит надо мной со старой тростью в руке.

— Ты… представляешь… что ты наделал?..

Ее лицо скрывает серебряная маска, голос становится неприятно-резким.

Какое место в этом мире занимает полиция? едва успеваю подумать я, как в окно врывается Миели.

Миели разбивает крыльями псевдостекло. Осколки, медленно кружась прозрачными снежинками, разлетаются по комнате. Из метамозга выплескивается поток информации. Вор здесь, наставник там — ядро из человеческой плоти, окруженное облаком боевого утилитарного тумана.

Миели отказалась от всяческой осторожности в поисках вора и велела «Перхонен», несмотря на риск быть обнаруженными, вычислить место, где исчез сигнал биотической связи. А потом взмыла в небо под пеленой гевулота, не забыв бегло просмотреть имеющееся на корабле досье той женщины. На то, чтобы составить полную картину, казалось, ушла целая вечность, но Миели не удивилась, выяснив, что наставник увел вора к себе домой.

Она пытается схватить ле Фламбера и умчаться с ним как можно скорее, но пелена тумана опережает ее, покрывая крылья слоем густого геля, пытаясь проникнуть в легкие и блокируя гостганы. Миели стреляет вслепую. Снаряд вылетает крошечным солнцем. Но туман действует быстрее. Он собирается вокруг яркой точки белым непрозрачным облаком, приглушая свет до мощности обычного гелиевого светильника. А затем выходят из строя радиаторы ее крыльев, и Миели приходится возвращаться в реальное время.

Усиленный утилитарным туманом удар наставника — словно столкновение с оортианской кометой. Он отбрасывает Миели на застекленный стеллаж, за которым стена. Миели пробивает и то, и другое, штукатурка и кирпичи — будто мокрый песок. Броня стонет от напряжения, и ребро, усиленное текучим камнем, все-таки ломается. Метамозг подавляет боль; Миели поднимается из груды обломков. Это ванная комната. Из зеркала на нее смотрит ангел-чудовище.

Снова сыплются удары. Она пытается блокировать выпады, но они проскальзывают между руками. Наставник остается вне досягаемости, фоглеты образуют аморфные щупальца, подчиняющиеся его воле. Миели сражается с призраком. Ей необходимо больше места. Она направляет поток энергии из ядерного реактора на бедре к микровентиляторам крыльев. Поднимается сильный ветер. Фоглеты рассеиваются. Она хватает воздух ладонью и глотает его, предоставляя работать гоголу. Вот оно. Вышедший из употребления боевой туман времен Протокольной войны. Гоголу потребуется несколько мгновений, чтобы определить оптимальные меры защиты.

Крылья освобождены, и Миели перенаправляет энергию, чтобы опять ускорить время. Теперь можно приблизиться к наставнику, пройдя под застывшими фоглетами, которые при ее усиленном зрении кажутся замерзшими мыльными пузырями. Наставник замер, словно статуя в серебряной маске. Миели атакует, тщательно нацеленного удара в мягкое основание шеи достаточно, чтобы лишить противника сознания…

…но кулак пронзает лишь образованный фоглетами силуэт.

Еще одной неожиданностью становится 120-децибельный динамик, прижатый к барабанной перепонке. Вирусы с генетическим алгоритмом наводняют все системы, отыскивая пути к человеческому разуму Миели в обход машин. В голове пищит пронзительный голос гогола. Миели запускает его в туман и отключает все системы.

Внезапное возвращение в человеческое тело ощущается как сильный приступ тяжелой болезни. На мгновение она остается беспомощной в щупальцах фоглетов, крылья бессильно повисают вдоль спины. Но затем срабатывает защита, и туман рассыпается инертным белым порошком. Закашлявшись, Миели падает на пол, теперь остается полагаться лишь на собственную плоть.

В комнате полнейший беспорядок: обломки мебели, осколки стекла и мертвый туман. В центре, с тростью в руке, стоит наставник. Но у него тоже остались только человеческие способности. Надо отдать женщине должное, она быстро отреагировала и уже с поднятой тростью приближается к Миели быстрыми мелкими шажками бойца кэндо.

Не поднимаясь, Миели пытается сделать подсечку женщине в серебряной маске. Но та просто подпрыгивает — легко и невероятно высоко в марсианской гравитации — и нацеливает трость на голову Миели. Та перекатывается по полу, стремительно встает на ноги и делает выпад, но блокирующий удар трости заставляет ее поморщиться от боли.

— Прекратите. Обе, — произносит вор.

У него оружие — примитивный металлический предмет, кажущийся в его руках смехотворно громоздким. Но оно представляет опасность, и вор уверенно целится. Конечно, он же провел в Тюрьме множество поединков. А после атаки наставника блок дистанционного управления в его принадлежащем Соборности теле так же бесполезен, как и все системы Миели. Ну разумеется.

— Я предлагаю вам присесть — если найдется на что — и обсудить все, как подобает цивилизованным людям, — заявляет он.

— Скоро здесь будут и остальные, — говорит Раймонда.

В голове у меня звенит, в горле першит от пыли. Но я не могу не распознать блеф.

— Никого не будет. Как я догадываюсь, Миели выбила у тебя из рук туман. Но и сама осталась ни с чем, судя по тому, что я еще способен двигаться и говорить. Если бы не мое проклятое чувство долга, это был бы великолепный шанс скрыться.

Миели фыркает. Я покачиваю револьвером.

— Поищите, куда можно присесть.

Не сводя глаз с Миели, я отпиваю шампанского из чудом уцелевшего бокала. Горлу становится легче. Затем я усаживаюсь на обломок стены. Миели и моя бывшая подружка долго смотрят друг на друга, потом выбирают места с таким расчетом, чтобы наблюдать за всеми присутствующими.

— Должен признаться, мне льстит, когда женщины из-за меня дерутся. Но, можете мне поверить, я этого не стою.

— Ну, хоть в чем-то я с тобой согласна, — говорит Раймонда.

Знаешь, вмешивается «Перхонен», хоть я и нахожусь на высоте около четырех сотен километров, я все еще могу сжечь твою руку, если не опустишь оружие.

Ох.

Погоди. Это антиквариат. Вероятнее всего, оно не работает. Я блефую. Только не говори Миели, пожалуйста. Я хочу уладить это дело, чтобы никто не пострадал. Ладно?

Учитывая скорость действия гогола, корабль медлит с ответом недопустимо долго. Хорошо, в конце концов отвечает она. У тебя одна минута.