Он ходил по номеру, отвечая на многочисленные звонки, звонил сам, садился в кресло напротив кровати, вытянув длинные ноги, потом вставал и снова перемещался по просторному помещению.

— Тебе надо поесть, — заметил, глядя на Варвару. — Заказан торжественный ужин, поздний, будет программа, опасаюсь, что ты в очередной раз нарушишь режим питания.

— Я не голодна, — начала спорить, скорее из вредности.

— Ты голодна, Варя, — устало проговорил Антон, напомнив Варе отца — Арнольда Белицкого. — Не просто голодна, а нуждаешься в здоровой пище, а не в том, чем ты питалась последние дни.

— Ни в чём таком я не нуждаюсь!

— Если ты перестанешь упрямиться, как младенец, то ты согласишься со мной. Уверен, ты не хочешь довести свой организм не только до истощения от недосыпа и физической нагрузки, несвойственной тебе в обычной жизни, но ещё и до острого гастрита, поэтому, сейчас ты поешь это, — ткнул пальцем в ламинированное меню, лежавшее на прикроватной тумбе, на случай, если гостям захочется отобедать в номере. — А потом, к ночи, у тебя не появится соблазна…

— Ты такой нудный, — взвизгнула Варя.

— Скорей всего, так и есть, — развёл руками. — Кто-то должен проявлять благоразумие, очевидно — это не ты.

— Не такая уж я и неразумная, — вздохнула Варвара.

Было обидно признавать правоту Стрелецкого, во всяком случае, вслух, так что Варя не собиралась этого делать, однако, на бульон с фрикадельками, рыбу на пару и отварной картофель согласилась.

К тому же, себе можно было признаться — после безумных дней приятно съесть что-нибудь, приготовленное не на костре, коптильне или в походных условиях полевой кухни. Точно так же, как удобно было сидеть в чистом номере, в чистой футболке, и даже все укусы и царапины были смазаны кремом, где-то самой, а где не доставали руки — вздохнувшим Стрелецким.

— Возьми трубку, — проговорил Антон. — Он вибрирует который час, — глянул на лежащий вниз экраном айфон.

Варя не хотела даже знать, кто звонит. Она поджала губы и ковырнула кусок вилкой, проигнорировав рыбный нож.

— Варвара, — повысил голос, незначительно, но ощутимо, внушительно. — Может, это важный звонок, например, твои родители.

— А ты не доложил? — фыркнула.

— Доложил, — развёл руками, как факир после фокуса, и белоснежно улыбнулся. Хоть в рекламу зубной пасты. — Ещё это могут быть твои друзья, например Александра.

Варю подорвало на месте, она тут же схватила телефон, но вибрация прекратилась. Это была Саша. В общей сложности от неё было семь звонков, а от Григорьева двадцать три, ещё звонила мама, Мандарин два раза и один раз Лера.

Пока Варя предавалась своему горю, Мандарин должен был транспортировать Егорку от места утопления, довести всех в заранее оплаченную гостиницу, не эту, в которой сейчас находилась Варвара Белицкая — единственную презентабельную на весь городок, а бюджетную, в которой они провели ночь накануне трофи, тогда Варя ещё не знала, что такое настоящее отчаяние. Все её вещи находились либо в лагере, и их должны были собрать Лера с Сашей, либо хранились в той гостинице. У Вари не было запасных трусов! Не говоря уж о том, что не отвечать на звонки друзей, особенно Сашки, было самым настоящим свинством.

— Саш, — пропищала в трубку, когда набрала нужный номер, всеми силами стараясь прибавить раскаяния в голос. — Вы добрались?

— Слава богу! — разразилась Сашка на том конце. — Я уже изошла, мы в другой гостинице, вещи твои у меня, а я знать не знаю, где ты!

— В какой? — удивилась.

— В Аполлинарии, — засмеялась Сашка. — Представь только, Аполлинария, не меньше. Здесь назначен ужин и торжественная раздача слонов, — продолжала щебетать подруга. — Мне сказали, ты в сто тринадцатом, а на ресепшене говорят — не заселялась, хоть и забронирован номер. Я и думаю, где ты, может, уже улетела, может, тебя инопланетяне спрятали, или с Григорьевым на Мальдивы махнула! Ой, прости…

— Я в номере у Антона, — призналась Варя и подняла взгляд на Стрелецкого.

Он в это время отошёл в другой конец огромного номера, в том же халате, в котором ходил, и что-то быстро листал на телефоне, иногда проводя пальцем по экрану, делая пометки или отсылая сообщения.

— Ты принесёшь мне вещи? Пожалуйста, номер сто тридцать, — прошептала.

Номер она запомнила хорошо. У Варвары Белицкой была отличная память на цифры.

— Ладно… — как-то глухо проговорила Сашка, будто отвела микрофон в сторону.

— Ты пойдёшь на ужин, я надеюсь? — Антон присел на кровать рядом с Варей и поправил ей волосы, те лезли в рот.

— Не хочу.

Как можно хотеть смотреть на раздачу праздничных слонов, если один из призёров — сорок третий, и там, наверняка, будет его жена? Не зря же она приехала, провела три дня, намываясь чудодейственной минеральной водой, в то время как Варя купалась в болоте, и даже ногти до сих пор до конца не отмылись, как и пятки. Нет, они были чистыми, не покрылись заусенцами или натоптышами, под ногтями не лежали слои грязи, но, абсолютно точно, они не шли ни в какое сравнение с изящными ножками и ручками фарфоровой статуэтки — жены Стаса Григорьева.

По всем законам жанра, жена должна быть страшной, толстой, с бородавкой на носу, но по законам Вариного невезения в последние месяцы — бородавка того и гляди вырастет у неё.

— Варя, — Стрелецкий вздохнул и внимательно посмотрел на неё. — Надо пойти, понимаешь?

— Не очень, — она искренне не понимала.

— Вступив в связь с женатым мужчиной, ты поступила неосмотрительно, особенно учитывая твой статус, думаю, не стоит напоминать, что ты — Варвара Арнольдовна Белицкая, наследницей какого состояния ты являешься, и пояснять, как много поводов для домыслов и слухов дала своим поведением на трофи. Особенно, учитывая, что с «Ювестом» Белицким предстоит сотрудничество.

Варвара вздохнула. Она понимала. Заигралась. Или попросту влюбилась?..

— Поэтому, для всех будет лучше, если ты не станешь отсиживаться в номере, как трусливый зайчик, — Антон показал руками смешные уши, и Варе оставалось только надеяться, что это не намёк на «кролика». — А пойдёшь и напомнишь возможным злопыхателям, что ты — Варвара Белицкая.

— Я такая дура, — готовясь снова заплакать, заныла Варя.

— Ты не дура, — спокойным голосом возразил Антон.

— Как же! — приступ самобичевания подкатывал, Варвара не видела возможности его остановить. Не так и часто случался с ней подобный конфуз, сейчас, под спудом эмоций, усталости и обстоятельств, она была бессильна.

— Нет, — спокойно и твёрдо произнёс Стрелецкий. — Ты — импульсивная, капризная, часто не продумываешь последствия своих действий, ты — эгоистичная, всё это правда. Но, честно говоря, я не представляю, возможно ли, чтобы ты выросла другой. Единственный ребёнок у состоятельного отца. Отца, который души не чает в своей дочери, балует с самого рождения и будет баловать всю жизнь. Это не изменится никогда, как бы часто и как бы сильно ты его не разочаровывала. У тебя доброе сердце, Варя, ты не злобная, всегда готова прийти на помощь, не чураешься людей ниже тебя по положению и социальному статусу. Когда-нибудь это сыграет с тобой плохую шутку, но, честно говоря, это не кажется мне плохой чертой. К тому же, когда ты чего-то действительно хочешь — ты на редкость целеустремлённая, на зависть. Абсолютно точно умна, восстанавливал в университете тебя отец за деньги, но училась ты всегда сама и только сама. И ты сильная девушка. Действительно сильная и храбрая.