Скрипя от чистоты, источая ароматы мыла и берёзового веника, девятнадцатый выбрался на улицу, после часа с лишним, проведённого в бане. Прохладный воздух приятно охлаждал распаренные лица.

— Пошли, — махнула рукой Сашка и двинулась в сторону скопления людей к передвижному пьедесталу, откуда была слышна музыка. Всё та же Абба. Варвара улыбнулась своим воспоминаниям, и даже горечь поражения уже не играла большой роли.

Иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, у Вари было ощущение, что выиграла она больше, чем проиграла.

На первой ступеньке стояла команда из Воронежа, тот экипаж, что был впереди, когда девятнадцатый только подъехал к болоту. На третьей почти подпрыгивали от радости мальчишки из небольшого городка по соседству. Выигрыш в таких соревнованиях — невероятная удача для них.

А на второй стоял улыбающийся Роман Кузнецов, держа в руках символический кубок, рядом с ним — первый пилот, Григорьев Стас, а на его руках, хохоча и подпрыгивая, сидела девочка. Судя по красным брючкам, туфелькам с цветочками и косынке — это была девочка. Она размахивала букетом цветов, весь её вид выражал восторг от происходящего, иногда она выворачивалась, чтобы обнять Стаса, целовала его, по-детски непосредственно, и снова смеялась. Стас же отвечал ей полной взаимностью.

Не так уж разбиралась Варвара Белицкая в детях, но прекрасно помнила своего отца и то, как он смеялся с ней, играл и бесконечно баловал. В детстве она всегда знала, что папочка любит её, Варю, что она самая лучшая, самая любимая девочка на свете, и сейчас она отчётливо видела, что дочка на руках Стаса — тоже самая лучшая и самая любимая девочка на свете. В этом не было никаких сомнений.

Варя вцепилась в руку Саши, та вытерпела, только проводила глазами взгляд подруги. Там, в толпе зрителей, возвышалась фигура Лили — сестры Стаса, её огненные пышные волосы были видны издалека, а рядом с ней стояла брюнетка. Невысокая. Стройная. Про таких женщин говорят «изящная», их сравнивают с фарфоровыми статуэтками. Каре из тёмных волос обрамляло кукольное личико, как у той же статуэтки. Брюнетка плавно двинулась и подошла прямо к Григорьеву, когда он сошёл с пьедестала. К ним тут же подбежала корреспондентка и стала что-то спрашивать, потом подошла ещё парочка журналистов. Стас отвечал на вопросы и приветливо улыбался, держа на руках довольную дочку, слегка обнимая жену,

Не было никаких сомнений, что это именно она, при этом Таня мягко улыбалась мужу и журналистам, открыто, на удивление безмятежно, как улыбаются абсолютно счастливые люди.

Варя пыталась справиться со слезами и отчаянием, но у неё это плохо получалось, она подняла глаза и встретилась с колким взглядом Лили. Та усмехнулась и взмахом руки показала на семейство Григорьевых. На смешливую девочку, довольного Стаса и безмятежно улыбающуюся Таню…

— Прости, — услышала за своей спиной Стрелецкого. — Не успел тебя предупредить.

— Твоя работа? — Сашка развернулась всем корпусом и уставилась на Антона, ни в её позе, ни в её взгляде не осталось и следа испуга или смущения.

— Нет, журналисты сработали, — оправдывался Антон, что окончательно добило Варю.

Стрелецкий и Денис.

Стрелецкий и то, что ниже глаз и даже ниже пояса.

Стрелецкий, оправдывающийся перед Савельевой Сашкой.

Григорьев, за три дня отправивший её в космос, за орбиту сознания, и тут же опустивший на глубину такого отчаяния, что Варя не могла даже ровно дышать, только всхлипывала и надрывно вздыхала.

— Увези меня, — проговорила еле слышно Антону.

Стрелецкий был зоной комфорта для Варвары Белицкой, с режимом питания и тренировок, с отношением к алкоголю, с бисексуальными пятницами, со странной реакцией на Сашку, даже с Денисом — Стрелецкий был понятен и привычен Варваре.

В отличие от Стаса, который казался целым космосом, а на самом деле — болото. С неровным рельефом, опасное и неожиданное.

Антон грустно улыбнулся, вытер пару слезинок со щёк Вари и повёл мимо толпы к машине, усаживая на сидение седана, укрытое полиэтиленовым чехлом, химчистки поблизости не было, а грязь успела въесться в светлую кожу.

— Александра, вы с нами? — повернулся к плетущейся позади Сашке.

— Нет, — вздохнула. — Лере помогу и с Уткиными доберусь, Мандарин уже пригнал Ленд Ровер для Егорки…

— Хорошо, — Варя вздохнула и пристегнулась.

— Александра, вы, как и вся ваша команда, приглашены на сегодняшний торжественный ужин, — напомнил Антон перед тем, как сесть за руль.

В окне медленно проплывали организаторы в красных куртках, счастливые участники трофи-рейда, зрители и встречающие, где-то там, в толпе, мелькнули огненно-рыжие волосы сестры Григорьева и брюнетка с каре, точёной фигурой и мягкой, безмятежной улыбкой.

Варвара и сама не поняла, как оказалась в номере Антона. Просто приехала, прошла с ним за руку мимо стойки ресепшена и осталась. Она проплакала, сколько могла, а Стрелецкий протягивал ей бумажные носовые платки, у Вари, конечно же, их не было. Между всхлипываниями она слушала объяснения главного спонсора, можно было бы даже подумать, они имели хоть какое-то значение.

Журналисты, заранее узнавшие список потенциальных победителей, пригласили заинтересованных родственников для интервью и фотосессий — всё на благо рекламной компании нового производителя снаряжения для туризма. Да и место финиша, как и старта, не было тайной, как и примерное время оного, так что, любой желающий мог добраться, хоть на такси.

Приглашали ли семью Григорьева, или это была их инициатива, или самого Стаса, Стрелецкий сказать не мог, не в его компетенции отслеживать подобные мелочи.

Мелочи! Просто мелочь! Незначительная! Как космическая пыль.

День перекатился в вечер, а вечер в поздний вечер. Варя все ещё сидела на полукруглой кровати, в номере Стрелецкого. Растрёпанная, в одолженной футболке Антона, с красными, опухшими глазами, уже не плача, практически смирившись с ситуацией.

Разве произошло что-то неожиданное? Разве Варя не знала о наличии семьи у Стаса? Она настолько глупа, что действительно поверила в то, что у него проблемы, и он разведётся?

Нет! Конечно, нет! Правильно внушала Саша: «Что бы ни говорил женатик, он не разведётся. Никогда!» И Варвара это знала… должна была знать… понимать точно должна была.

Каким-то образом получилось, что не понимала и не знала, что не могло не расстраивать и даже злить, но конец света не произошёл. Или произошёл?

В мыслях был полный разброд, в голове шумело, мысли метались, как оголтелые, прыгали с одной идеи на другую, так нигде и не задержавшись, не остановившись ни на чём, а в желудке начало урчать от голода. Что и заметил Антон, выйдя из ванной комнаты, расхаживая по номеру в махровом халате, умудряясь даже в банном комплекте выглядеть презентабельно и привлекательно. Широкие плечи, красивые кисти рук, ухоженные пятки. Пятки! У Стрелецкого была идеальна не только форма головы, но и пяток. Пяток!