Когда я закончил, пот катил с меня градом, тело наполнила слабость, а колени подгибались словно у Зеленого после получки. Красавчег подхватил меня и помог устоять на ногах.

– Расступитесь! – рявкнул шериф, и толпа раздалась в стороны.

– Джек, позаботься о Хвором и наведи на улице порядок, – попросил я.

После чего Красавчег отконвоировал меня к машине. Сам бы я не дошел. И мы отправились ко мне домой.

В дороге я раскладывал по полочкам информацию, которую получил от Хворого. Во время контакта все его мысли, чувства и сама жизнь оказались передо мной, словно я прочитал душу как книгу. Только вот беда – страницы книги разлеглись не по порядку, поэтому предстояло разобраться в хронологии событий. Возможно, тогда я смогу понять, кто расправился с Хворым настолько жестоко.

Но одно я знал точно.

– Хворый был знаком с Паровозом, – поделился я с Красавчегом знанием.

– Ты уверен? – нахмурился Ник, отчего сразу же стал прекрасен.

– Никаких сомнений. Они мутили какие-то совместные дела.

– И ты думаешь, гибель Паровоза как-то с пожаром связана? – спросил Красавчег.

– Подбрось да выбрось, – подтвердил я и откинулся в изнеможении на спинку кресла.

Дома мы выпили по стаканчику виски, и я отправился спать. После Хворого требовалось восстановить здоровье. Завтра оно мне пригодится… Как оказалось, интуиция меня не подвела.

* * *

Утром я ворвался в кабинет Красавчега, преисполненный энергией. Пора было поставить точку в запутанном деле, но Ник пригвоздил меня к полу новостью:

– У нас третья жертва.

– Подбрось да выбрось, час от часу не легче, – упал я в кресло. – Рассказывай, что и как.

– Погиб Марвин Глотка. Помнишь альтера, который всегда шептал тихонечко? Потому что если говорил в полный голос, стекла из окон вылетали и посуда разлеталась вдребезги. Его сегодня нашли захлебнувшимся в кресле, у себя в доме.

Красавчег высек искру из пальца и поджег сигару.

– То есть как захлебнулся? – не поверил я своим ушам.

– В легких полно воды, причем морской. Откуда она взялась в квартире, специалисты затрудняются ответить.

– Глотку уже связали с Паровозом и Хворым?

– Да, они были знакомы. Паровоз несколько раз нанимал Глотку как подсобного рабочего, Хворому Глотка несколько раз чинил сантехнику. Он подрабатывал, устраняя протечки, меняя унитазы.

– Любопытно, – только и смог я из себя выдавить.

– Есть еще кое-что, что тебе понравится. Пришли данные по похоронному бюро. Кажется, мы нашли пропавшую девушку, – Красавчег раскрыл папку с делом, что лежала у него на столе, и перелистнул несколько страниц. – В кабинете Паровоза на полу был подозрительный черный пепел, очень похожий на тот, что остался после Сереги. Исследования показали, что пепел имеет органическое происхождение. Сейчас Карма возится с ним, чтобы идентифицировать. Но у меня лично сомнений нет. Это наша Джози.

– А лаборатория? Что там? – спросил я.

– Чисто и стерильно, но шило в мешке не утаишь, особенно с нашими экспертами. Есть подозрение, что там производили кое-что запрещенное, на что есть большой спрос на Большой земле, – Ник подмигнул мне заговорщицки.

– Не понимаю смысла. У нас наркота под запретом. Да и не нужна она. Пойди к любому из мастеров иллюзий, и он сознание расширит покруче, чем любая химия.

– А кто тебе сказал, что запрещенка для внутреннего применения? Я тут начал копать и нашел несколько любопытных фактов. Хворый и Глотка часто ездили на Большую землю по личным делам. По официальным данным, у них среди обычников остались семьи. Оба переехали на Большой Исток в юношестве, долгое время отношений с родней не поддерживали, но в последнее время зачастили на Большую землю. Ничего подозрительного не замечаешь?

– Ты меня еще спрашиваешь? – удивился я.

Тут явно пахло нечистой игрой.

– Я думаю, что Паровоз запустил полноценную нарколабораторию, а Хворый и Глотка челночили дурь на Большую землю. Как тебе известно, нас не сильно проверяют, когда мы выезжаем из Большого Истока. Берут под контроль наши таланты, а что мы там везем – никому не интересно. Другое дело, когда мы возвращаемся. Тут полно возможностей для контрабанды, и шмонают нас по-взрослому. Никому на Большой земле в голову не приходит, что мы представляем опасность чем-то кроме талантов.

– И если чиновникам Большой земли такое придет в голову, жди беды. Очень большой беды, – добавил я.

– Если они прознают про Паровоза и его контору, то у нас появятся крупные проблемы, – согласился Красавчег.

– Получается, кто-то вычислил наших барыг и прикрыл лавочку. Осталось понять кто, – сказал я.

* * *

Со смертью Глотки наступило затишье. До конца недели ничего не происходило. Я занялся делами Храма, накопилось много бумаг, которые требовалось оформить. Прошел слух, что скоро к нам приедет комиссия с Большой земли. Надо было подготовиться на случай проверки. Но вопрос о том, кто убил Серегу Паровоза и его подельников, не покидал меня. Время от времени я брал лист бумаги и пытался рисовать схемы, которые помогли бы вычислить убийцу. Но, увы, концы с концами не сходились.

В воскресенье вечером ко мне приехал Ник Красавчег.

– У нас ничего нет. Три тела и ничего толкового, – обрушил он на меня с порога.

Бутылка виски и хорошие сигары его слегка успокоили. Мы расположились на веранде и немного расслабились. Красавчегу это было просто необходимо. А то складывалось ощущение, что еще чуть-чуть – и он просто взорвется.

– Я так понимаю, Паровоз действовал не один, а под прикрытием кого-то из Обчества. Они бы не упустили у себя под боком курочку, несущую золотые яйца. Стало быть, либо знали и имели процент, либо скоро у нас будет большой передел в Обчестве. Молодые не потерпят такой профнепригодности и отправят стариков на пенсию. Но я все же поставил бы на то, что Обчество брало денежки у Паровоза и прикрывало его алхимию, – поделился я своими размышлениями.

– По ходу, так и есть. Но только что нам это дает? – мрачно заметил Красавчег.

– Приводит к выводам, что деятельность Паровоза была на руку тем, кто находится в Большом Истоке, и доставляла массу неприятностей тем, кто обосновался на Большой земле. Стало быть, покончить с его маленьким предприятием мог кто-то со стороны.

– Любопытно, – задумался Красавчег, сделал глоток виски, затянулся табаком, прокашлялся и заговорил: – У нас на районе чужих раз-два и закончились. Если чужак прибыл к нам, чтобы кокнуть альтера, то его, по идее, давно засекли бы. Все обычники находятся под строгим контролем.

– А как же те, кто к нам по туристическим разрешениям ездит скоротать вечер в пабе или просто пройтись по улицам? Ты их в расчет берешь?