И добавил. Испытания прошли успешно, как сказал обезьян, с мелкими погрешностями и ограничениями. Воодушевленный, он решил закрепить результат, но, как назло, во время повторного опыта в лабораторию случайно забрела сильфида. Девушку зацепило, и она, будучи магом, с перепугу выдала все, на что была способна.

И Эмрис вместо удачного переноса через портал неожиданно получил долгую, но не особо счастливую жизнь. Потому как несработавший перенос с частью заклинания плюс сила сильфиды в его случае подействовали как полноценный обряд разделения жизни, который нельзя обратить.

Родители сильфиды, естественно, были не в восторге. И это еще мягко сказано. Эмрису предъявили обвинения и бросили в острог.

Вот тут история до такой степени стала напоминать рассказ об одной принцессе, что я не выдержала:

— Это была прабабка Арвеля? Та самая, что потом вышла замуж за охотника?

— А я разве не сказал? — удивленно хлопнула честными глазами обезьяна.

— Нет!

— Ну и хорошо. Имена я потом тебе списочком надиктую, не люблю, когда в рассказе куча всяких Быбыбхмыстов и Ррывозов, за ними вся суть теряется! — Обезьяна расплылась, люстру золотистым поясом обвивала змея.

А я вспоминала действующие лица истории с принцессой сильфов. Эмрис — аферист-злодей, что разделил с принцессой жизнь. Принцесса сильфида, с которой он дружил. А фейри…

— Один вопрос! — Я подняла палец вверх. — Твой друг фейри — это жених принцессы, которого она бросила?

— Бросила-бросила, ушла к нашему общему другу, — недовольно прошипела змея.

Второй человек в их компании — охотник?

— Твой друг — охотник? Но ведь у него были родные? У охотников их нет.

Ответил вместо Эмриса Кай:

— Раньше богине служили не только те, кому терять нечего. К ней можно было добровольно прийти на службу.

— А уйти? Охотник же женился на принцессе, значит, богиня его отпустила?

Кай пожал плечами.

Ладно, допросим Арвеля. Может, выяснит у отца.

— Про наших голубков рассказывать? Или хватит? — хитро прошипел Эмрис.

— Рассказывай.

Третий акт пьесы можно было назвать: «Один сидит, остальные развлекаются».

Пока Эмрис на стенах чертил гвоздем формулы, его друзья попали. Один — в охотники. Ушел сам, потому что любил сильфиду. Второй из армии — в женихи принцессы, так как случились взаимные чувства. И все бы было хорошо, если бы принцесса неожиданно не бросила жениха и не влюбилась в охотника, в бывшего друга. И он оставил службу, обосновавшись во дворце. Фейри ее решение принял. Однако, наведываясь к Эмрису в тюрьму, начал говорить о странностях принцессы и ее мужа.

— Тут-то я и понял, что пока я загораю под солнцем в клеточку, кто-то добрался до моих исследований по проклятому везению и вовсю им пользуется! — Эмрис свесился с люстры.

— Ты решил помочь своему другу, то есть бывшему жениху, разобраться? — предположила я, искоса глядя на нахмурившегося Кая.

— Конечно же, — прищурился змей, оборачиваясь совой. — Он вытащил меня из тюрьмы… Только мы с моим мнительным другом ошиблись — не того посчитали виноватым. Не поняли главного: лишь лепрекон может пользоваться проклятым везением. И только он может его получить, при этом его собственные силы будут угасать. Но это для темных лепреконов было небольшой платой… для них многое было малой платой… А что касается темного везения, получить его можно одним способом — провести специальный обряд над младенцем их расы. Ребенок погибнет, а тот, кто провел, получит темную удачу.

В груди похолодело от жуткой догадки. Я? Я должна была стать таким ребенком?

— А если ребенка спасут? Запечатают его силу вместе с той гадостью, что на него прицепили?

— Он будет жить. Но в нем, как в тебе, будет копиться проклятое везение — в него превращаются чары маленьких лепреконов. А когда однажды печать слетит, выросший младенец станет опасен. Потому что до сих пор связан с тем, кто пытался его убить. Если бы он оставался младенцем, уловить связь было бы невозможно. — Рука Кая легла на плечи, даря тепло и успокоение.

Но меня все равно потряхивало.

— Зато если печать снимется, у нас будет возможность напрямую найти того, кто решил с твоей помощью получить проклятое везение. — Сова ухнула. — Правда, тебя мы тогда не спасем.

В душе царил полный раздрай. О чем спрашивать? Какие вопросы задавать? Ругать Эмриса за то, что скрыл? Или хвалить? Потому что проклятие — это нечто привычное. А темное везение — нечто непонятное.

— Что с тобой случилось? — решила вернуться в истории принцессы сильфов и нашего многоликого друга.

— Ну… — Сова спрыгнула на пол, увеличилась, становясь песчаным котом. — Говорю же, не того мы посчитали виновным и решили вывести на чистую воду. Эх, не у тех и не то я спросил! В итоге один перенос и смертельный удар проклятым везением — и я оказался таким. Но мне еще повезло. Мой друг фейри, который думал, что я его предал, погиб… А тот, кого мы считали виновником… Ему как раз и пришлось разбираться с собственными родственниками.

— У него получилось? — Кай потер пальцами висок, словно у него болела голова.

— Ну, ты же слышал легенду о принцессе. Там все чинно и благородно. Принцесса и охотник на троне, фейри вроде как отбыл из дворца, а не погиб, а про родню охотника больше никто ничего не слышал, — мурлыкнул Эмрис, щурясь.

— Они скрыли правду? — предположил Кайден.

— Ага, скрыли. Я стал аферистом, фейри отбыл, наши главные злодеи, родственники-лепреконы, вообще в истории не упоминаются. Хорошо принцесса и охотник поработали, подчистили качественно, — подтвердил кот со смешком.

Я прекрасно понимала принцессу. Кто бы хотел, чтобы люди знали о твоей семье столь неприглядные вещи?

— Все подчистили… — повторил профессор, — когда вернули себе способность здраво мыслить.

— Как это? — Хотелось стукнуть Эмриса, выдающего нам информацию по две капли, словно неокрепшим росткам.

Оказалось, что проклятое везение не только способно убрать конкурента незаметно, но и может исподтишка направить человека или нелюдя в нужное русло. Чем больше и дольше его используют, тем меньше сомнений у жертвы. К примеру, охотник, которого «добрые» родственники-лепреконы использовали вслепую, с лету принял решение принцессы бросить жениха, хотя до этого лишь завидовал другу и не собирался ему мешать. А сильфида запросто позабыла о прежней чистой любви и выскочила замуж за другого.

— Сущность, которую обвинял наш призрачный наемник, — это тоже оно, темное везение? — догадалась я.

— Да, — подтвердил Эмрис. — Но этого темного везения, к нашему счастью, у нынешнего мага не так много. И целей тоже. Всего-то Арвель и король.

Куда я влезла?