Он нажимает клавишу «отправить» и ждет. И ждет. Ответа нет. Он снова чертыхается. И что теперь?

Нет, думает он. Нет, черт возьми. И он пишет еще одну эсэмэс: «Я знаю, ты напугана, Анетте. У тебя это на лице написано. Но думаю, что могу тебе помочь. Ты позволишь мне это сделать?»

Отправляет. Он знает, что в его словах начинает сквозить отчаяние, и это не так далеко от истины. Когда через несколько секунд телефон издает писк, его пробивает пот. Он открывает сообщение: «Мне никто не может помочь».

Кровь начинает закипать. Вот теперь все становится совсем интересным. Он пишет: «Этого ты не можешь знать, Анетте. Если бы ты позволила мне посмотреть сценарий, мы могли бы начать с него? Обещаю быть тактичным. Если не хочешь встречаться, может, пришлешь мне сценарий по электронной почте? Мой адрес [email protected]».

Отправляет.

Вечность, сжатая в секунды. Он слышит их тиканье.

Нет, думает Хеннинг. Так дело не пойдет. Анетте отпадает. Она не хочет, не желает быть источником, даже закрытым. Он находит слабое утешение в том, что предпринял неплохую попытку. Но он не может жить одними утешениями. Хеннинг поднимается и начинает двигаться.

И тут снова раздается писк. Четыре коротких сигнала.

«Кафе „Ден Гуде“. Через час».

Бьярне Брогеланд вздыхает. Он изучает документ на мониторе своего компьютера. От необходимости постоянно щуриться начинает болеть голова. Надо сделать перерыв, говорит он себе. Длинный. Надо спросить у Сандланд, не хочет ли она разделить с ним поздний ланч в каком-нибудь уютном местечке и поговорить немного о работе, немного о делах, немного о сексе. Чертова маленькая упертая обманщица. Скоро мне узлом придется завязать своего малыша, если только мне не будет позволено…

Ход мыслей Брогеланда прерывает окошечко, замигавшее на мониторе компьютера. В нем при помощи веб-камеры появляется Анн-Мари Сара, одна из криминалистов из лаборатории в Брине. Брогеланд подвигается ближе к монитору и включает звук.

— Мы немного продвинулись с тем компьютером, — говорит она.

— С компьютером Мархони?

— Нет, Махатмы Ганди. А с каким же еще?

— Что-нибудь нашли?

— Думаю, с уверенностью можно дать положительный ответ.

— Хорошо, подожди немного. Сейчас позову Сандланд.

— Не надо. Я пошлю тебе все, что мы нашли. Просто решила сначала проверить, на месте ли ты.

— Хорошо.

Брогеланд вскакивает и выходит в коридор. Любой возможностью и поводом постучать в дверь Сандланд надо пользоваться не задумываясь. Он открывает дверь. Она разговаривает по телефону. Брогеланд шепчет, четко артикулируя:

— Компьютер Мархони.

Он показывает в сторону своего кабинета, хотя это и не обязательно. Ей тоже все придет по электронной почте. Сандланд произносит одними губами, что сейчас кончит разговаривать и придет.

О, как бы мне хотелось, чтобы ты кончила, думает Брогеланд, закрывая за собой дверь. Он возвращается в свой кабинет и тяжело опускается на стул, заходит в электронный почтовый ящик и видит письмо от Анн-Мари Сары. Он открывает его и загружает приложение.

В этот момент входит Сандланд.

— Как раз вовремя, — говорит Брогеланд. Сандланд встает прямо позади него и склоняется над его головой. Брогеланд почти теряет над собой контроль. Так близко она еще к нему не подходила. Он чувствует ее запах, запах…

Нет. Даже думать об этом не смей.

Он читает вслух письмо Анн-Мари Сары: «Жесткий диск был в крайне плохом состоянии, нам еще предстоит попробовать восстановить довольно большой объем информации. Но мне кажется, что, может быть, мы уже извлекли на свет самое важное. Открой приложение и поймешь, что я имею в виду».

Брогеланд открывает приложение и с интересом смотрит на монитор. Когда на нем появляется изображение, он поворачивается и поднимает глаза на Сандланд. Они переглядываются и улыбаются. Брогеланд снова садится лицом к компьютеру и пишет ответное письмо: «Хорошая работа, АМС. Продолжайте восстанавливать твердый диск. Возможно, нам потребуется больше информации».

Брогеланд потирает руки и думает, что настало время последнего раунда.

Раунда чести.

Кофе обычно идет хорошо, но только не в те моменты, когда находишься в состоянии нетерпеливого ожидания. Не в тот момент, когда назначенное Анетте время давным-давно миновало.

Хеннинг устроился у окна в кафе «Ден Гуде», откуда можно наблюдать за движением транспорта и за людьми, проходящими на расстоянии вытянутой руки. Он выбрал это место еще и потому, что отсюда недалеко до выхода. В случае если что-нибудь произойдет.

Но где же ты, Анетте, недоумевает он и думает, что если бы это был триллер, то Анетте так и не появилась бы. Кто-то успел перехватить ее по дороге на встречу с ним, отобрать то, за чем он охотится, и позаботиться о том, чтобы труп Анетте никогда не был найден. А может, они и не стали бы возиться с ее телом.

Хеннинг отмахивается от собственных мыслей, но когда она опаздывает больше чем на полчаса, то нетрудно начать думать в этом направлении. Он пытается представить, что могло случиться. К ней мог неожиданно кто-то зайти, могла позвонить мама, может, она ждет, пока закончится цикл стиральной машины, или посыльный из «Пеппес Пицца» опоздал с доставкой заказа на полчаса.

Да нет. Вряд ли в это время суток. А может быть, на нее просто нельзя положиться. Такие люди тоже есть. Но Хеннингу почему-то казалось, что Анетте к ним не относится. Она из тех людей, кто пытается действовать. Это люди, которые пробуют что-то сделать, придать смысл своей жизни, люди с большими амбициями.

Возможно, у него нет оснований так считать после их короткой встречи, но у Хеннинга хорошее чутье на людей, он отличает людей мрачных от веселых, видит, какие они на самом деле, а не какими хотят казаться, знает, кто способен поднять руку на жену, кто способен при любой предоставившейся возможности выпить на два-три стаканчика больше, чем надо, кому на все наплевать, а кто пытается действовать. Он вполне уверен, что Анетте из тех, кто действует, и он думает, что она такая уже давно. Именно поэтому он ощущает сейчас легкое беспокойство.

Но вот двери кафе «Ден Гуде» широко открываются. Хеннинга бросает в жар, когда он осознает, что это вошла Анетте. Она выглядит иначе, чем два дня назад. Страх никуда не делся, он заметен в ее глазах, но теперь она еще более замкнута. На глаза натянута шапка. Она не накрашена и неряшливо одета. Спина сутулая. За плечами рюкзак. Маленький серый рюкзак без всяких лейблов, но с множеством наклеек.

Она замечает его, оглядывает помещение кафе и решительной походкой направляется к столику. В девяти случаях из десяти ему на голову сейчас вылилось бы помойное ведро. Проклятые журналисты, которые никак не могут оставить нормальных людей в покое, не знают чувства стыда. Он уже слышал это раньше. И раньше его это задевало, но не сейчас.