полной уверенности, что это отрезанная голова Вальжана. На самом деле это оказалась его каска. Так получилось, что здесь наши пути разделились. Моего друга смыло как в унитазе, я же полез наверх.

Меня наверняка должно было убить маховиком, но по ошибке не убило. Я отчаянно карабкался вверх, наверное, не терпелось написать отчет, как мне удалось угробить ценнейший сверхсекретный модуль и вообще запороть все порученное дело. Мелькнула мысль, что отчет по командировке можно превратить в плохой авантюрный роман.

Подбадривая себя подобным образом, вылез в машинном зале и застыл потрясенный. На всем видимом протяжении все агрегаты были на месте и, судя по утробному вою, исправно выдавали энергию. По машзалу сновали сотрудники в оранжевых накидках и белых касках. Чтобы они меньше косились, я быстрым шагом пошел прочь и вскоре беспрепятственно вышел на улицу.

Чудесным образом на улице был день. Мимо здания машзала электровоз тащил состав вагонов в 100. Припомнились ржавые остовы на вечном приколе на полуразобранных рельсах.

По Плотине неслись автомобили.

— Комендантский час у вас когда? — спросил я у первого встречного.

— Где? — не понял тот, и больше вопросов я не имел.

С большим трудом мне удалось перебежать магистраль. От увиденного перехватило дыхание. И еще от обиды. Я понял, чего был лишен.

Огромное зеркало воды. Буруны у сброса с Плотины. Белые чайки в небесах. Вдали рыбаки на лодках. Ни с чем не сравнимый запах и свежесть большой воды.

Вспомнились глинистые холмы, кривые кустарники и мусор. И дыра в земле.

Теперь я Двойник, понял я. Сработала все-таки эта хреновина!

У меня не имелось плана на этот случай, потому что все планы предусматривали полный либо частичный провал миссии. Мне безумно хотелось обратно. Пусть там нет большой воды, пусть там я никто, но там я дома!

Зазвонил телефон, породив надежду, что это звонят с «прежнего» мира.

— Евгений Палыч, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил женский голос. — Почему вы бросили машину? Заберите у меня ключи!

Я оглянулся-женская фигурка махнула мне рукой от входа в директорский корпус. Я перебежал магистраль обратно, уверенный, что обман раскроется и меня сразу опознают. Может, у моего Двойника ноги не было. Или он был одноглазый.

Обман не раскрылся. Милая девушка без колебаний вручила мне ключи, чмокнула (!) в щеку и со словами «Пока!» скрылась за дверями администрации. Я подавил в себе острое желание пойти следом, повиниться и потребовать срочного обмена на настоящего Вершинина. После чего меня бы отправили для консультаций в ближайший дурдом.

Я вздохнул и пошел искать машину. На парковке обнаружилось десятка полтора легковушек, украшенных древним давно не выпускаемым брендом «Лада». Машины новенькие. На сигнал с брелока отозвался изящный внедорожник.

Открыв дверцу, уперся взглядом в массивное помповое ружье, стоящее рядом с водительским креслом в специальном прихвате. Однако. Здесь могут водиться тигры, подумалось.

Наступив на специальную ступеньку, поднялся в высокую кабину, сел, закрыл дверцу. Шумоизоляция оказалась на высоте, гул воскресшей Волги как ножом отрезало.

Я прикинул, сколько здесь можно отсидеться. Когда активируется следующий модуль? Есть ли шанс найти его без Вальжана? Снова замаячил привлекательный образ дурдома и его вежливыми врачами и щадящим клизмением.

В бардачке обнаружился боевой пистолет, в магазине пули с остро заточенным сердечником. Также две коробки патронов к дробовику. Калибр настолько мощный-если выстрелить ишаку в лобешник, выйдет из жопы.

Мальбрук в поход собрался, подумалось.

Кроме оружия нашлось удостоверение СК.

— Подполковника дали! — удовлетворенно прочитал я.

Тут же лежал паспорт с пропиской. Адрес оказался тот же.

Я осекся, по-новому глянув на все найденные вещи.

Ксиву и стволы оставлять в машине-глупость страшная. Разобьют стекло и ищи свищи. За потерю удостоверения с работы вылетишь со свистом. А еще оружие. Тут что-то не сходится.

Двойник специально все оставил! Понял я. И паспорт с адресом, чтоб я знал с чего начинать, и оружие…Для чего?

Он знал, что сам не вернется! И все сделал для того, чтобы его Двойник протянул подольше, а не погорел сразу.

Довольно долго я не решался трогаться с места. Я не боялся пресловутых «ночных» монстров, был день в разгаре. Не страшился Цеппелина с его угрозами. В конце концов, он остался «с той» стороны. Меня не пугала мысль, что возможно на Двойников с этой стороны тоже идет охота. Каждый защищает свой мир. А тут целый подполкан засланный. Резидент.

Все гораздо тривиальнее. Я боялся ехать домой.

Прорыв.

Периметра больше не существовало. Доступ к Плотине свободный. Машина катила безо всяких препятствий. Солнце светило. Волга шумела.

На дороге лежал труп. Я с трудом вильнул, благо машин было мало. В обычной жизни я бы остановился, здесь же не желая привлекать внимания к своей персоне, лишь притормозил, объезжая. На гражданине были костюм и туфли. Шляпа лежала рядом с головой. Никаких внешних повреждений.

Я нажал кнопку, блокируя дверцы.

Машин действительно было мало. Намного меньше, чем обычно. Редкие встречные, сзади вдали кто-то маячит. Дичь какая-то. Обычным явлением считалась многополосная свалка с «шашечной» гонкой.

Встретилась и машина ГАИ, выказавшая полное сходство с тачкой из гонок без правил. В крыше автомобиля был прорезан люк, из которого торчало толстое дуло пулемета!

Я рефлекторно притормозил, мало ли, пальнёт сдуру, сделает дырку, не запломбируешь, чем вызвал обратную реакцию. Патрульный сделал зверское лицо и закричал:

— Не останавливаться, паскуда!

Мне показалось, что он машет палкой, оказалась граната на длинной ручке. Кстати, и не ГАИ это было, и не ГИБДД, и даже не РАИ. На борту машины крупная надпись: «Русгвардия».

Я еще ничего не сделал, а уже едва не засыпался.

При выезде с Обводной на Южное шоссе зажегся красный светофор-и тотчас из стоп-линии полезли кривые металлические зубья. Секунду назад я хотел по привычке встать на линию передним колесом. Нарушать не хорошо, понял я.

Ошибки продолжали множиться, казалось, без особого с моей стороны участия. Очередная произошла на кольцевом движении, где я окончательно запутался, кто и кому должен уступать дорогу. Дело кончилось тем, что из машин, которым я преградил путь, начали выбегать возбужденные граждане с бейсбольными битами, и я понял, что имею право приоритетного проезда.

Потом начался город, и я понял, что все, чему удивлялся до этого, всего лишь цветочки-лютики. Первое здание, которое удалось рассмотреть на ходу, было здание столовой на Полякова. Даже не само здание, а подходы к нему. На них возвышался холм, который я поначалу принял за нерастаявший грязный снег. В июне!

На самом деле это была настоящий холм из объедков.