Остались позади и «хорошие», и «плохие» районы Норд-Йорка. Теперь шли названия заводских проездов и фабричных тупиков. Окраина города была совсем близка, правда, беглецы спустились к югу куда сильнее, чем рассчитывала Молли.

Здесь стояли старые заводы, когда-то возведённые прямо на берегах Мьёр. Потом более новые фабрики и цеха возникали дальше на юго-востоке, ближе к порту и докам, но и старые продолжали работать. Некоторые — закрывались, перестраивались, под ними прокладывались новые тоннели, старые частично замуровывались, частично оказывались заброшены.

Так глубоко в эти лабиринты Молли никогда не забиралась. С бедолагой Сэмми они лазали по всяким рукотворным подземельям, обследуя подвалы, проникнув раза три даже в чрево заброшенного и подготовленного к сносу старого депо городских паровиков — но здесь ей бывать не приходилось.

Про малыша Билли и говорить нечего.

И всё-таки почему за ними не гнались? Едва ли тот замок на железном люке надолго задержал бы департаментских со всей их техникой.

— Мо-олли! Я уста-ал! У меня ножки болят!

— Хватит ныть! — яростно повернулась она к братцу. — Ножки болят? Это хорошо, это значит, они у тебя ещё есть! Двигай давай ими, не то я сама тебя так выдеру, как ни в какой школе не смогут!

Тоннель сделался ýже, выше и суше. Посередине жёлоба струился мутный ручеёк, глубиной едва по щиколотку. За проржавевшими стержнями, воткнутыми в цементное дно, тянулись, колыхаясь в небыстром потоке, серо-зелёные водоросли.

Надписи над боковыми тоннелями сделались почти неразличимыми, видно, что их не обновляли давным-давно. Билли крепко держал старшую сестру за руку, пугливо оборачиваясь, — в отводах и глубоких нишах мелькали хвостатые тени; здесь было царство крыс.

— М-молли? Долго ещё? — наконец рискнул братик.

— Скоро, — посулила Молли. Посулить посулила, но внутри у неё крепло ожидание чего-то нехорошего. И дело было не в тёмных тоннелях — она полазала по ним предостаточно — и не в крысах, которых она не любила, но совершенно не боялась. Отсутствие погони смущало Молли, да, но, в конце концов, должно же было им хоть чуть-чуть повезти!

И даже странный пожилой джентльмен, едва не заставивший её собственные ноги отказать, сейчас не пугал.

Она что-то чувствовала впереди. Так бывает, когда смотришь сквозь тени, смутно различая лишь неясные очертания предметов. Или когда глядишь сверху на силуэты рыб, застывшие над самым дном в глубоком затенённом ручье.

Молли вглядывалась во мрак впереди и слышала сквозь журчание грязной воды шорох крыс, невесть чем здесь кормившихся, — слышала мерное движение поршней, поскрипывание туго закручиваемых пружин, гудение пламени в топке.

Словно к тебе в гости наведался старый дядюшка, которого ты знаешь настолько хорошо, что по мельчайшим звукам способна угадать, чем он сейчас занят и что с ним творится.

Скрипит его любимое кресло, позвякивает чашка с чаем, щёлкает машинка, срезающая конец его любимой сигары, обязательно строго определённого сорта, кликает зажигалка, ползёт по комнатам ароматный дымок, шелестит разворачиваемая газета…

И ты словно наяву видишь всё это.

Точно так же Молли видела сейчас — только не старого доброго дядюшку, любимца семьи, а изгибы гнутых броневых плит, маслянистый блеск стволов, круглые буркалы ацетиленовых фонарей. Красные отсветы пылающего в топке огня — и в бликах их ещё какие-то приспособления, злые и хищные, которые она отсюда не могла различить.

Билли тоже, видать, что-то ощутил. Он вдруг упёрся и заявил, что пойдёт куда угодно, только не вперёд.

Молли была с ним совершенно согласна.

Невольно она вновь вспомнила легенду о заблудившейся дрезине. Нет, нет, ерунда, конечно, не хватает сейчас ещё себя запугивать!.. Но и вперёд идти нельзя.

И Молли решила повернуть.

Все наклонные тоннели здесь вели к руслу реки, куда до сих пор безо всяких церемоний сбрасывались стоки Норд-Йорка. Там большие жерла, которыми заканчиваются коллекторы, там они с Билли выберутся на поверхность…

Свернуть влево, в сторону берега Мьёр, им удалось легко. Нужный тоннель нашёлся почти сразу, и Молли даже удалось прочитать над аркой: «Топочный проезд».

— Ура, Билли! Совсем уже скоро вылезем!

Топочный проезд вёл от набережной Мьёр к Карго-драйв, длинной, протянувшейся через весь старый промышленный район улице, где было аж три рельсовые ветки: колея обычных городских паровиков, что привозили рабочих из недальних «плохих» кварталов; поднятая на эстакаду трасса паровика скоростного, доставлявшего на заводы мастеров, инженеров и техников из кварталов «хороших», и, наконец, грузовая колея, по которой к цехам от главного хода станции «Норд-Йорк-Сортировочный» добирались сырьё и материалы.

Молли точно знала, где они. В самом сердце квартала остановленных фабрик — их тут было три. Корпуса уже частично снесли, да отчего-то работы приостановились, и они с Сэмми за несколько месяцев до его исчезновения планировали настоящий поход сюда.

Да только так и не собрались…

В принципе, Карго-драйв тоже годилась. Вдоль неё по-прежнему тянулось немало работающих заводов и мастерских — там ходят паровики и можно просто сесть с Билли в вагон и доехать до окраины…

Молли подумала, подумала и решительно повернула в другую сторону. Нет, на Карго-драйв им сейчас никак нельзя. Если Особый Департамент поднял тревогу, там начнётся главная охота. Паровиками ускользнуть из Норд-Йорка быстрее и легче всего.

Нет, они, как и рассчитывала Молли, выберутся на набережную. И двинутся вверх по течению реки, петляя узкими улочками трущоб, — как только старое заводское сердце города останется позади.

— Молли…

Луч фонаря упёрся в кирпичную стену. Внизу для стока воды оставлен был лишь небольшой проём, забранный частой решёткой.

Это было странно и глупо. Сток просто не справится, если воды станет много, грязь и отходы начнут подниматься, грозя выплеснуться на поверхность…

— Молли, куда теперь?

— Обратно, — сквозь зубы процедила старшая сестра.

Они вернулись в главный тоннель, высокий и узкий. Молли повела лучом фонаря по грязным цементным стенам — ага, то, что надо! Скобы и круг люка над головой.

— Полезли. Я первая.

— Мне стра-ашно!

— Тогда лезь за мной, только смотри, чтобы я тебе сапогом по голове не дала!

Железная крышка не дрогнула и не поддалась, как ни упиралась в неё Молли обеими руками. Лежала, словно приклёпанная.

— Ладно, слезаем, — хмуро бросила она, оставив бесплодные попытки. — Поищем другой.

Они спустились, и тут у них за спинами по тоннелям пронёсся шипящий змеиный свист.

Братик вцепился Молли в руку и замер.