– Я понимаю, с Витяшей у тебя ловко получилось, – снова зашептал Велерад, – но она ведь была совсем чужого племени…

Свен опять вздохнул. Он не спрашивал согласия Вито – ни когда увозил ее с берегов Травы, ни когда готовил свадьбу. Но с ободритами у русов Хольмгарда никаких договоров и союзов нет, дочь Драговита он захватил как военную добычу. А с мере все иначе. Их, русов, приняли как гостей и призывали на них благословение семидесяти семи богов. Нанести им такое оскорбление – это будет бесчестно. И тогда он, может быть, больше никогда не увидит Арнэйд…

– Но я бы все же спросил ее согласия, – добавил Велерад. – Она… Я видел – мы ей нравимся.

«Ты ей нравишься», – мысленно ответил Свен, слышавший по голосу, что брат произносит эти слова, улыбаясь в полутьме.

Ведь Илетай передала им совет просить нового гадания! На вражду это не похоже. А скорее похоже, что она желает им успеха. Но как это выяснить?

– Не делай пока ничего, – попросил Велерад, видя, что брат прислушивается. – Еще есть несколько дней – может, мы и сумеем с ней словом перемолвиться.

Не ответив, Свен лег на другой бок и закрыл глаза.

Назавтра русы собирались в очередной объезд – во владения тукыма Пира-ерге. Одевшись раньше всех, Велерад вышел пройтись перед воротами, посмотреть, глубок ли снег, и в утренних сумерках ему бросилась в глаза знакомая щуплая, шустрая, как мышь, фигурка, спешащая мимо. Он свистнул, и Алдыви обернулась.

– Альвинн! – окликнул он, не вспомнив ее меренское имя.

– Поро! – от неожиданности она приветствовала его по-меренски, но потом поправилась: – Хейль ду!

– Поро! – улыбнувшись, повторил Велерад: он уловил в этом слове сходство с именем главного меренского бога, а значит, оно не может быть плохим. – Куда несешься? В Тойсаровы закрома?

– Да уж мы знаем такие щели и дыры, куда важные и отважные воины никогда в жизни не проникнут! – Девчонка хитро прищурилась.

– Это-то нам и нужно! – Велерад приблизился к ней.

Она осталась на месте, так что теперь их разделяла пара шагов. У Велерада было чувство, что она, как пугливый лесной зверь, умчится, если он сделает резкое движение.

– Послушай! – понизив голос, он мягко сделал еще шаг, и теперь они стояли рядом у высокого тына Русского двора. – Ты часто бываешь у Кастан, ты ведь дружна с ее дочерью?

– С какой? – Девчонка выпучила глаза. – У нее есть дочь Илчиви, есть дочь Илика…

– Илетай. Старшая дочь, которая на выданье.

– Да уж конечно, знаю, – Алдыви скосила глаза. – Она учит меня разным полезным вещам.

– А ты переносишь от нее разные послания… да?

– Что она скажет, я то и сделаю. Потому что умнее и красивее ее только сама небесная дева Пиамбар!

– Это ты так думаешь? – Велераду было приятно услышать эту хвалу, совпадавшую с его собственным мнением об Илетай.

– Это все так думают! Дочери Лебедя славятся в Мерямаа, но Илетай превзошла прочих! Ее любят боги, и говорят, что ее муж станет новым князем после Тойсара. Поэтому все знатные мужи теперь сватают ее за сыновей – и Мантур, и Умай, и Кудык, и даже старуха Еласа, хотя сохрани меня Юмалан-Ава от такой свекрови! Да только для нее трудно сыскать достойного!

– Согласен! – Велерад выставил ладони перед грудью, будто сдаваясь. – А можешь ты перенести к ней на небо кое-что от меня?

– Что же? – Алдыви склонила голову и подбоченилась.

– Узнай у нее – хотела бы она выйти за руса? Мы успели спросить отца и мать, но не сумели задать вопрос самой девушке. А у нас, у русов, невесту всегда спрашивают, и без ее согласия свадьба не может сладиться. Если ты сделаешь это и принесешь мне ответ, – добавил он, видя, что Алдыви медлит, – я подарю тебе премиленькое шильце с рукоятью из рыбьего зуба.

– А что вам за дело – хочет ли Илетай за вашего парня? Здесь всем правит ава Кастан – пока она не захочет, желания остальных не стоят кучки мышиного… мышиной шкурки!

Велерад фыркнул от смеха, поняв, что она поначалу хотела сказать.

– Жить с мужем придется не аве Кастан – она уже выбрала себе достойного старика! Девушка тоже имеет право сделать выбор – ведь это ее судьба на всю жизнь. Илетай достойна всего самого лучшего. Если она выберет нашего жениха, то… – Велерад значительно помолчал. – Мы знаем, что такое «краденая свадьба», и у нас достаточно смелых парней, чтобы не бояться погони.

Алдыви молчала, перекатывая голову от плеча к плечу, будто в мучительных раздумьях. Велерад ждал ее ответа, и сердце билось от волнения, будто не для кого-то другого он пытался его добыть, а для себя. Выросший в Хольмгарде и знающий в свои шестнадцать лет, как делаются дела, он развязал огнивицу на поясе и вынул половинку разрубленного шеляга. Подбросил на ладони, поймал, следя, как глаза девчонки провожают в воздухе кусочек сарацинского серебра. Плата за одно переданное послание была бы слишком велика, но намек она уловила.

– А… а рукоять у шильца резная? – спросила Алдыви, снова взглянув в лицо Велераду.

– Еще какая! Самый лучший готландский узор «змеиная спинка», который могут вырезать руки смертного! – Велерад выразительно показал собственные руки.

– Ну, тогда… – Алдыви еще раз осмотрела снег перед собой, потом подняла на него глаза. – Тогда я сейчас передам твоему брату одно послание. Самое важное.

Алдыви придвинулась к Велераду вплотную, будто собиралась его обнять, и он слегка вздрогнул. А она потянулась к самому его уху и зашептала:

– Пусть он не принимает пищи и питья из рук женщины, если будут давать ему одному. Пусть ест только с общего блюда и пьет только из общего ковша, иначе душа его попадет в плен, а воля будет скована железными цепями.

Едва закончив, Алдыви метнулась в сторону и пропала у Тойсаровых ворот. Не попрощалась даже. Велерад, с изумлением на лице, смотрел ей вслед. Да не померещилось ли ему? Уверенный, твердый голос, казалось, не мог принадлежать девчонке-служанке, похожей на ушастую мышь; ее устами будто говорил кто-то другой.

Но сказала она нечто очень важное. Велерад колебался, верить ли ей, но если верить, то требуется двойная осторожность: опасность от еды и питья означала, что кто-то хочет навести на них порчу. «Скажи своему брату…» Так порча предназначена Свенельду? Но почему? Чем тот не угодил хозяевам?

А ведь Алдыви уже однажды принесла им совет – требовать нового гадания насчет сарацинского похода. Да кто же она такая? Уже наслушавшись о помощниках-вестниках здешних богов, Велерад начинал и в дочери Хравна видеть такую посланницу, приносящую им волю и советы с небес. Но от кого? Не иначе, от той девушки, что пасла небесных коров, а потом исчезла, оставив лишь платочек на березе.

* * *

Прощальный пир для сборщиков дани устраивался почти так же пышно, как первый, но гостей было поменьше: мерен уже вызнали новости и купили нужные товары, поэтому большинство кугыжей спокойно остались дома. Пришли те, кто жил неподалеку и хорошо относился к русам, считая полезным дружить с ними. Конечно, Тойсар явился со всем своим родом, кроме дочерей. Снова он и Кастан возносили молитвы, зажегши большую свечу, прикрепленную к бочонку с пивом, и клали в очаг угощения для богов.