Ну тут наши спецслужбы очень красиво «развели» американцев. Они устроили «утечку» что мы готовимся ставить на орбитах сверхдешёвую и сверхнадёжную систему противоракетной обороны. Американцы на это купились, тут же отказались от своей и настаивают на сворачивании нашей. Пока стоит шум, они естественно, кинулись дорабатывать свои системы ПРО и выводят свои МТА[17]но с устаревшими ЯРД.

Наши же делают «шах и мат» — выводят Лунную орбитальную станцию и ставят две постоянные научные базы на Луне. А вместо чудовищно дорогой космической ПРО, ставят наземную, гораздо более дешёвую и надёжную.

Тут уж американцев загнали в ту самую яму, что они для нас же и рыли.

Получалось так, что для собственной реабилитации, они просто обязаны сделать марсианскую экспедицию, но сделать её вынуждены на той базе, что отстала от нашей лет на двадцать. К тому же они начисто не имели опыта полётов в космосе длительностью в год и более.

Ведь постоянную орбитальную станцию они вывели в 1987 году, и естественно, не успели накопить того опыта, что мы. Они обратились к нашим учёным, типа продайте информацию, но так как наши сочли сию информацию сугубо военной (ведь неважно, на какой ОС будут применять данные знания на военной или гражданской), то американцев «послали».

Ставить на Луне базу, уже поздно для целей реабилитации, и они решают сделать бросок на Марс.

Мы тоже готовим свою, с учётом опыта эксплуатации лунных баз и планируем запуск на 1994 год. Но об этом помалкиваем.

А тут узнаём, что американцы решили рискнуть и рискнуть чуть ли не всем, планируя свою экспедицию тоже на 1994-й. чисто технически мы могли бы сделать простую «экспедицию престижа», но это было бы против наших, давно устоявшихся правил. И главное, против «закона Сталина».

Поэтому мы решаем сделать экспедицию в 1992 году, с созданием базы. Но к осуществлению более серьёзной схемы — с двумя кораблями и полётом через Венеру, — уже не успевали. Мы могли построить только один корабль и испытать его к сроку после окна запуска на «венерянскую» траекторию.

Что дальше было, вы уже слышали и видели…

— А что сейчас в ВАШЕЙ Америке? — помолчав спросил Борис Ефимович.

— Ну, у них там такой системный кризис, что нам даже смотреть в их сторону страшно…

— Мда!..

— Кстати, что вы хотели спросить, про Иосифа Виссарионовича?

— Да вы сами на мой вопрос ответили. Я хотел сказать, когда он умер… Вы сказали в 1965-м?

— 16 мая 1966 года.

— Ах да!.. У нас он умер в 1953-м.

— В 1953-м?!!!

— Ну да…

— Она! — воскликнула Эля от переизбытка чувств вскочив на ноги, благодаря чему завладела общим вниманием.

— Ты думаешь, это и есть та самая точка бифуркации?

— Без сомнения!

— Вот это да! — удивлённо выговорил Михаил, — а я то думал нам тут копать и копать… А тут вот как: ррраз — и вот она, точка бифуркации! Причём такая явная…

— Пояснили бы Ефимычу, что за зверь, — буркнул Юрий не отрываясь от планшетки. Они с Николаем опять успели поменяться местами.

— Что? — не поняла Юля.

— Точка бифуркации, — отозвался за Юрия Николай.

— А! это… Это термин из теории катастроф. Означает, что система в этой точке оказывается в неустойчивом состоянии и при малейшем изменении условий её дальнейший путь пойдёт по одному из двух или более равновероятных сценариев — пояснил Михаил.

Видя, что Борис Ефимович не понял, или не до конца понял, ему на помощь пришла Юля.

— Чего ты так наукообразно, — не согласилась она, — всё очень просто. Предположим, что ты идёшь по лабиринту и утыкаешься в точку, где коридор раздваивается. На твой выбор — по какому коридору пойти, — может повлиять множество условий. Как серьёзных, так и не серьёзных. А может и просто случайность. Но от этого выбора, зависит весь последующий твой путь. То есть куда придёшь, когда придёшь и как.

С обществом точно также: есть события, от которых зависит весь последующий путь. Например, революция 1917 года.

Вариант первый: сохраняется монархия.

Путь России заканчивается полным распадом к 1926 году.

Вариант второй: побеждают эсеры. Распад наступает ещё быстрее — к 1924 году.

Вариант третий: в конце гражданской войны верх в государстве берут меньшевики-троцкисты. Гибель страны наступает также в 1924 году.

Вариант четвёртый: в гражданскую побеждают Белые.

Распад России наступает практически тут же — в 1919-м.

И наконец, вариант пятый: в дискуссиях середины 20-х побеждают не сталинцы, а бухаринцы.

Результат: в 1941 году уже к августу Вермахт упирается в Уральские горы ибо нет тех вооружений, нет той техники, что необходима для отражения агрессии. А она могла быть создана только в условиях ускоренной коллективизации и сопряжённой с ней индустриализации страны.

Всё это — варианты пути, которые наше общество миновало. Пройдя те точки, где на них могло свернуть. Вот эти точки и называют «точками бифуркации».

— Вы говорите так уверенно, будто на тех путях побывали — заметил Борис Ефимович.

— Всё просто: наш Институт Прикладной Математики создал в середине 80-х математическую модель нашего общества, начала 20-го века. Так что все эти варианты были просчитаны.

— Так может и наш вариант был просчитан?

— Выходит, что не был. Мы о нём ничего не знаем. А должны были бы знать.

— Может скрыли? Ну знаете, секретность, то да сё… — попробовал выдвинуть здравое, со своей точки зрения предположение, Борис Ефимович.

— Такой вариант?! С таким кошмарным результатом?! — удивилась Юля, — да его бы прежде всего, во всех деталях расписали.

— В назидание балбесам! — поддел Николай.

— Во-во! — поддержала Юля, — скорее всего мимо этого варианта прошли, посчитав его маловероятным.

— И действительно… — отозвалась Эля, — я как историк говорю, что смерть Сталина в 1953-м не просто маловероятна, а НЕвероятна.

— В таком случае, это не точка бифуркации, а её следствие, — сделал вывод Владимир.

— Тогда что есть действительная? Надо копать до 53-го.

В следующие полчаса дружно прошлись по истории двух миров вплоть до революции. В обсуждение были вовлечены все присутствующие, даже Вадик, который, как правило, в таких дискуссиях занимал созерцательную позицию. Даже его поразила та информация, что всплыла на обсуждении родной истории.

В ходе обсуждения получилось, что по датам и ключевым событиям — полное соответствие. Расхождения начались, когда коснулись темы политических чисток. В этом мире они назывались куда более жёстко — политические репрессии. Также сильно различались и портреты самого Сталина.