раз бедная Ида давилась слезами, пытаясь понять, чем она не угодила Преподобному?

* * *

Я стою на заброшенной автобусной остановке. Смотрю на то, что осталось от куста лилий после ночного града. Осталось мало: изломанные стебли, вдавленные в грязь белые лепестки, приторный запах гниения.

Синдри 1.0 попытался бы найти красоту в увядании и распаде. Синдри 3.0 знает, что всё это чушь собачья. Когда я смотрю на мёртвые цветы, сломанные вещи и имена пропавших девочек в моём блокноте — я злюсь.

Так нельзя поступать. Ни с чем и ни с кем.

Белый внедорожник замедляет ход.

— Садись, подвезу, — приглашает Преподобный. — Или ты кого-то ждёшь?

— Вас, вообще-то.

Я забираюсь на заднее сиденье. В салоне просторно и чисто. А что я, собственно, ожидал увидеть? Салфетку, пропитанную хлороформом? Окровавленные вещи?

— Демон опять тревожит меня, Преподобный.

— Неудивительно, — оборачивается он. Улыбка добрая, но пальцы на руле побелели. — Дьявол питается сомнениями и подозрениями. Смятенную душу легче всего обмануть. А ты сейчас очень уязвим, Синдри.

Я нашариваю что-то маленькое и острое под обивкой сиденья. Крохотная золотая серёжка в форме сердца. Она оставила её для меня, когда поняла, что не сможет выбраться из машины. Умница, Венди.

— Что ты там ёрзаешь? — преподобный оборачивается.

Лучи солнца падают на его щёку. Высвечивают царапину под слоем крема. Золотистый волос на воротнике плаща.

— Ты должен держаться подальше от зла. Ты мог бы проводить время с матерью и братом. Благодарить Бога за спасение. А вместо этого ты мотаешься по городу и смущаешь людей своей игрой в сыщика. Знаешь, как огорчил твой визит мать Венделы? Так не пойдёт, Синдри. Я очень расстроен.

— А можно, я помолюсь вместе с вами? — выпаливаю я. — У вас дома?

— У меня?

— Ну да. Там демон точно меня не достанет. Он ведь боится вас!

Наверняка Синдри 2.0 сейчас бесится.

— Нет, — он притормаживает у полицейского участка. — Дальше ты сам.

* * *

Я дурак.

Я нашёл Венди. Я знаю, где она. У меня на ладони лежит её серёжка.

Но я по-прежнему ничего не могу сделать.

Кто поверит, что я нашёл серьгу в машине Преподобного? Кто мне — мне — вообще поверит?

И времени не осталось.

* * *

Я унёс свою фотографию из библиотеки. Теперь она лежит на столе передо мной.

Что бы ты сделал, Синдри 1.0?

А ни хрена бы он не сделал, понимаю я. Написал бы грустный стих о несчастной любви и пошёл бы играть в футбол с друзьями.

— Я мог бы помочь, — шепчет со стены Синдри 2.0. Я чувствую вкус крови во рту. — Ты же хочешь знать, где Венди? Знаешь, она очень похорошела. Такая сочная, тёплая… И за эти три года она многому научилась, Синдри, многому!

Я пытаюсь молиться. Но визгливый голос проникает прямо в мозг, не даёт сосредоточиться. А впрочем, я уже привык. В конце концов, он и правда единственный, кто хочет со мной говорить.

Нужны настоящие доказательства. Такие, от которых никто не сможет отвертеться. А значит, мне нужно пробраться в его дом. Завтра, пока все будут на службе.

* * *

Уже почти полдень, когда я добираюсь до особняка Преподобного. Рубашка насквозь мокрая, хоть выжимай. Перед глазами красные круги.

— Бедненький малыш Синдри, о, как ему себя жалко, — паясничает Синдри 2.0. — А я мог бы помочь. Ты бы добрался с ветерком, и сейчас у тебя была бы и машина, и девчонка.

Я достаю фотографию из кармана, провожу по ней пальцем крест-накрест.

— Сука! — орёт он, брызжа слюной.

Холёные чёрные собаки за забором начинают оглушительно лаять, учуяв меня. Я правда не знаю, что делать. Единственное, что я знаю наверняка — что мне надо пробраться по ту сторону кирпичных стен.

— Эй, тут что-то не так! — вопит Синдри 2.0. — Стой!

Но я уже дотронулся до забора. И меня накрыло.

Я слышу голос Преподобного — железный, властный, настолько громкий, что в мире ничего не остаётся, кроме него. Но этот голос не снаружи, он в моей голове. Каждое из слов — как удар хлыста, как сгусток боли. Я вою и корчусь в пыли. Колесо внедорожника замирает в полуметре от моего лица, но оно кажется не более реальным, чем стальные крючья, рвущие меня на части.

Ботинок Преподобного впивается мне в бок.

И нет, я не кремень. Я понимаю, что он сейчас сделает — и я целую эти пыльные ботинки, я предлагаю ему всё, что угодно, обещаю забыть обо всём, — но он произносит эти слова, он отлучает меня от церкви, и мир исчезает.

* * *

Уже начинает смеркаться. Я лежу на мокрой от дождя траве и таращусь в небо.

— Я обещал, малыш, — ехидно говорит он. — Ты не должен был так со мной поступать. Нет, со мной так нельзя.

Значит, это опять случилось. Погулял — и хватит.

Фотография валяется рядом, придавленная камнем. Синдри 2.0 доволен. Растянулся на кровати во весь рост и скалится в улыбке.

Что со мной? Где я был полдня?

— Мы просто немного погуляли, — отзывается он. — Ну что ты ревёшь, как девчонка?

В голове только одна мысль — блёклая и непонятная: «Это не те вопросы. Не те».

— Почему я здесь? — спрашиваю я наконец. — Я. Синдри 3.0. Почему всё не как раньше? Ты теперь не можешь забрать меня без моей воли?

— Это пока, — кривится он. — Теперь, без защиты этого святого дурака, ты совсем голенький. И уж поверь, я сделаю с тобой всё, что захочу, а планы у меня значительные…

Но он врёт.

Я достаю из кармана вторую фотографию и кладу их в ряд. Малыш Синдри с улыбкой на загорелом лице — прости, что ты всё это видишь. Синдри 2.0, отвернувшийся к стене. У меня насчёт тебя тоже планы. Например, сжечь к чертям.

Но сначала — Венди.

* * *

Я подбегаю к её дому. На подъездной дорожке стоит фургон. Из дома грузчики выносят вещи, накрытые чехлами. Эрик, поглаживая бок новенького мотоцикла, лениво покрикивает на рабочих.

На боку грузовика — реклама нового коттеджного посёлка. Аккуратные беленькие домики в ряд, озеро на заднем фоне. И слоган «Отличное место, чтобы начать новую жизнь!»

— Как мило, что ты пришёл, — говорит мать Венди. — Завтра утром поминальная по нашей девочке. Она была бы рада…

— Вы с ума сошли? — ору я. — Зачем хоронить ее заживо, идиоты? Она там, в подвале у этого ублюдка Преподобного, и…

Один из грузчиков смотрит на меня стеклянными глазами. И