– Эй, эй, отойди! Пошла вон!

Послышался звон, скрежет, мат, потом раздался хруст. И наступила тишина.

Я тоже молчала до тех пор, пока из компьютера не послышался баритон:

– Объект предположительно наступил на свою сумку и раздавил «болтуна».

Мне надо было идти в столовую, но встать сил не нашлось. Мы случайно выкопали тайны сумасшедшего убийцы Валентина Петровича. Старательно пытались связать те давние события с тем, что происходило на съемочной площадке. Мы выяснили, что мать Маргариты – Вера, одна из юных любовниц Фирсова, которой удалось сбежать беременной, спасти себя и ребенка, девочку, которую назвали Любой. Но, к сожалению, безумие может передаваться по наследству. Зря Вера Сергеевна сообщила старшей дочери правду об ее биологическом отце. Люба не смогла справиться с эмоциями и решила расправиться с Марго и со мной, объектами своей горячей зависти. А еще непонятно, кто врал про побег Веры от Фирсова: она сама, когда сказала Илье, что сбежала от Валентина, прочитав один из его дневников, или Люба, которая озвучила другую версию, что отец напал на Веру, а та сбежала.

– Прослушала? – поинтересовался Степан, входя в кабинет.

Я кивнула.

– Это история про ложь и ненависть. Люба мне много соврала. Она никогда не считалась в школе изгоем. Старшая Варкина была звездой учебного заведения, пела, плясала, все ею восхищались. Это на Марго внимания не обращали. И Виктор мне лгал. Говорил, что на роль героини в шоу претендовали три женщины. А еще он сказал, что Илья поругался с мужем белой ведьмы. Екатерина этот разговор слышала.

– Осокин отвратительный тип, – поморщился Степан, – мне очень не понравилось, что для актера, который изображал фермера в сарае с сеном, придуман образ бывшего вэдэвэшника. Я этих ребят очень уважаю. Интересно, почему Люба подсказала Виктору адрес дома и кладбища?

– Не знаю, – ответила я.

– Что-то она еще придумала, да не успела осуществить, – предположил муж, – какая-то еще пакость у нее на уме была. И все-таки это дело связано с Фирсовым. Люба – его дочь.

– А Катя его внучка, – добавила я, – она просто приезжает в Ведьмин Луг, чтобы выполнить последнюю волю Глеба, который заменил ей отца. На работу в проекте, который снимал Виктор, Екатерина согласилась, потому что у нее машина сломалась. И что теперь делать с Любой? Она не остановится.

– Илья мне сказал: «Не хочу шума в СМИ, тихо решу все проблемы. Заплачу Виктору за молчание. Для Марго придумаю другой проект. Если Вилка согласится, она станет соведущей. В любой неприятности надо найти что-то светлое. Мы когда-то потеряли друг друга, а теперь снова вместе».

– Лови скорей! – закричала Галя.

Мы со Степаном поспешили в столовую и увидели Петрову с котом в руках. На полу валялись осколки вазы.

– Это не я разбил, – сказал один малыш и подошел ко мне, – честное слово, тетя Ложка!

– И не я, – пролепетал другой ребенок, схватив меня за край свитера.

– Фома это сделал случайно, – решил защитить кота третий, – он не хотел.

– Заработаю денег и куплю тебе десять ваз, – простонала Галя.

И тут прямо передо мной упал второй котенок.

– Это Платон, – представила его Петрова и показала на потолок, – он там сидел! Увидел тебя и от страха свалился.

Я старательно заулыбалась:

– Если при виде меня кот пугается так, что падает с люстры, то о чем это говорит?

– О том, что вы страшная! – громко заявил Петя. – И внезапно напугали Платошу.

– А ну извинись немедленно, – закричала Галя, – как тебе не стыдно говорить такое Вилке.

– Тетя Ложка, простите меня… – начал мальчик.

– Не надо, – остановила я его.

– Нет, нет, – засмеялся Степан, потом присел около ребенка. – Знаешь, извинение у женщины надо просить сразу, независимо от того, виноват ты или нет.

– Почему? – спросил Петя.

Степан встал:

– Это долгий разговор. Если коротко, то в семье всегда один не прав и виноват, а другой его жена.

– Неудачная карьера мегеры, – вздохнула я, когда Галя и Петя ушли в столовую. – Не удалось мне все свои ведьминские способности показать!

– Да уж, неудачная карьера у мегеры получилась, – согласился Степан, – Вилка, тебе никогда не стать Бабой-ягой!

– Подожди, какие мои годы, – захихикала я, – вот стукнет мне сто лет, научусь делать во время плохого настроения всякие пакости всем, кто мне не нравится.

– Нет, – неожиданно серьезно произнес муж, – настоящая ведьма творит зло людям от всей души, и у нее просто не бывает хорошего настроения, она всегда всем недовольна.