– Расслабляться, в самом деле, ни к чему.

Владан посмотрел на часы и принялся насвистывать. Если честно, никакого смысла в сидении здесь я не видела. Если даже Борцов решил встретиться с девушкой до начала занятий, нам-то что с этого, если мы торчим в машине и ничегошеньки видеть не можем?

Однако сказать такое Владану мне и в голову не пришло. Во-первых, если он продолжает находиться здесь, значит, смысл все-таки видит, а во-вторых и в главных, вместе с ним я готова сидеть где угодно и сколько угодно. Лишь бы домой не отправил.

Прошло минут двадцать, Владан распахнул дверь и сказал:

– Пошли.

И я бросилась за ним, не очень понимая, что он собирается делать. Марич направился в здание, и замысел я худо-бедно уловила, но засомневалась, удастся ли его осуществить. В таких местах на редкость бдительные вахтеры, эдакие старички или старушки, мимо которых и мышь не прошмыгнет.

Вахтер, в самом деле, был, но с бдительностью я не угадала. Седой усатый старикан читал газету, сонно взглянув на нас, кивнул в ответ на приветствие и вновь углубился в чтение. На стене напротив входа оказался перечень кабинетов с указанием, где и что находится. Нужный нам пятнадцатый кабинет – слева по коридору. Судя по всему, писатели жили небогато. На старенькой двери – табличка, чуть ниже – еще одна, с фамилией Борцова и часами приема.

Владан нажал на дверную ручку, но дверь оказалась заперта. Марич громко постучал, за дверью все стихло, хотя до этого какие-то звуки доносились. Я была уверена: Борцов находится там и сейчас напряженно прислушивается. Владан постучал еще раз. Тишина после этого стала гробовой. Кивнув мне, он пошел по коридору, а я, догнав его, зашептала:

– Он там, я уверена.

Владан кивнул, продолжая идти дальше. Коридор делал поворот, здесь, возле окна, мы и притормозили. Марич встал так, чтобы коридор просматривался, но нас от интересующей двери увидеть было невозможно. Несколько минут ничего не происходило, коридор был пуст, здание, казалось, погружено в дремоту. Потом дверь с едва слышным скрипом приоткрылась, а вскоре после этого появилась девица в очочках, тревожно огляделась и припустилась к выходу, да так торопливо, точно за ней погоню снарядили.

– Любовь, – скроив забавную физиономию, сказал Владан и поспешил к вожделенной двери. На этот раз она оказалась не заперта.

Мы вошли в просторную комнату с множеством стульев и подобием кафедры у окна. Слева – распахнутая дверь в кабинет, где за столом сидел Борцов и расчесывался, глядя в небольшое дамское зеркало.

Увидев нас, нахмурился и поспешно убрал зеркало с расческой в ящик стола.

– Здравствуйте, – произнес нараспев.

Владан кивнул и устроился в кресле, я предпочла стул, Борцов взирал на это со все возрастающим беспокойством.

– Вы ко мне?

– К вам, – ответил Владан, что беспокойство Борцова лишь увеличило.

– Не ожидал. Можно узнать, чем обязан?

– Вы помните, мы с вами беседовали о Юле Моргуновой?

– Разумеется, помню.

– Так вот. Вы далеко не все нам рассказали.

– Что за чушь! – возмутился Борцов, но в этом возгласе было гораздо больше страха, чем возмущения. – И что значит – «не все рассказал»? Что я вообще могу знать об этой девочке, с которой едва знаком?

– Что-то точно знаете, – дружелюбно ответил Владан. – Но почему-то скрываете. Вот на этот вопрос мы бы и хотели получить ответ.

– Послушайте, – Борцов даже слегка приподнялся, так его разбирало. Владан, махнув рукой, мол, не ерзай, достал мобильный и протянул Борцову, нажав кнопку «пуск» на видео.

– Это чтобы сократить время и избавить вас от лишней болтовни.

Борцов взглянул на экран – сначала раздраженно, потом на смену раздражению пришел страх, который он безуспешно пытался скрыть. Страх быстро перетек в откровенную панику.

– Откуда у вас это? – сглотнув комок в горле, хрипло произнес он.

– Какая вам разница?

– Что значит какая?! – сорвался он на визг. – За мной следили? Вы? Вас жена наняла?

– Мы не занимаемся супружескими изменами, так что ваша жена потратила бы время впустую, обращаясь к нам. Кстати, это вы ее убили?

– Кого? – ахнул Борцов.

– Юлю, разумеется.

– Вы с ума сошли… Господи, как вы можете…

– Давайте пропустим лирические отступления и перейдем к главному, – отмахнулся Владан. – Итак, что вас связывало с Юлей?

Борцов вскочил, достал из холодильника, стоявшего у противоположной стены, бутылку воды и принялся жадно пить.

– Мы ограничены во времени, – заметил Владан. – Если не хотите продолжать беседу при ваших учениках или как у вас это называется, лучше поторопиться.

– Послушайте, – торопливо заговорил Борцов, – у меня есть алиби. Я знаю, когда ее… когда она погибла. Ее отец рассказал. В тот вечер у моей жены разболелась голова, мы раньше других уехали из ресторана. Остаток вечера и ночь я был дома.

– Не сомневаюсь, что ваша жена это подтвердит. Но лично я таким свидетелям не особенно доверяю.

– Нет-нет, – затряс головой Борцов. – Вы не поняли… То есть я не все сказал. Жена выпила таблетку, но ей лучше не стало. Тогда она позвонила своей подруге. Подруга – врач, живет этажом выше. Алла пришла, померила давление, сделала укол и больше часа находилась у нас, ждала, когда жене станет легче. А еще машина. Охрана паркинга подтвердит, что я никуда не уезжал.

– Все это требует проверки, – кивнул Владан, – но, в любом случае, не объясняет главного: вашу встречу в баре. Одной встречи за глаза, чтобы вызвать подозрение, а вы еще, судя по записи, отношения выясняете.

– Это совсем не то, что вы подумали, – заныл Борцов, казалось, он вот-вот расплачется.

– Самое время все рассказать, – с намеком на усталость заметил Владан.

Несколько минут Борцов раздумывал или собирался с силами.

– Вы даже не представляете, что это за девица, – произнес он с неожиданной злостью. – Исчадье ада! Вы наверняка решите: я преувеличиваю. Но нет. Она меня шантажировала. Самым гнусным образом.

– Серьезный повод от нее избавиться, – глазом не моргнув, ответил Владан, Борцов при этом замечании едва не подпрыгнул.

– Я не сумасшедший. И не преступник. Я ее пальцем не тронул. Это сделал кто-то другой. Неизвестно, кого еще шантажировала эта малолетняя дрянь. Она напросилась ко мне на занятия. Наплела про любовь к поэзии. Какая там любовь… Сомневаюсь, что она школьную программу смогла освоить, а стихи учила разве что в детском саду. Но я, конечно, по-дружески разрешил. Ей вроде бы понравилось. Во всяком случае, она стала приходить регулярно. Я-то, дурак, порадовался: смог найти дорогу к сердцам молодежи. Но ее интересовала вовсе не поэзия. А моя личная жизнь.