усиливавшая соратников, и даже пытавшаяся, когда они пали, атаковать нас какими-то слабым навыком последней надежды. Пока Локрин, перехватив меч за лезвие, не ударил её по голове навершием рукояти.

— Не смог, — объяснил он свой поступок. На что Кая лишь молча кивнула. Наше самочувствие сейчас было далеко не тем, что подходило бы для многословных бесед о милосердии, морали и прочем тому подобном.

Да что там, даже лестница, уходившая сквозь скалу к первому уровню подземелья, оказалась для неё испытанием.

— Хотя бы зелье выпей, — не выдержал Локрин, в очередной раз не дав ей кубарем скатиться вниз.

— Нет, — задыхаясь, ответила Кая. — От этого… не поможет. Такова цена. Только ждать.

Лишь когда ступени закончились, она распрямилась, подобралась и смогла нормальным не умирающим голосом объяснить наши дальнейшие шаги. Локрин, увидев это, наконец перевёл дух, хотя и бросал на наставницу время от времени обеспокоенные взгляды. Однако, меня Кая обмануть этим не могла. Да, честно говоря, ей стало немного лучше — но объективно не настолько, насколько она пыталась показать. Даже не близко.

— Нет, это никуда не годится, — я попытался воззвать к её благоразумию. — Прошу, хватит геройствовать. Я признаю тебя. Давай теперь просто уйдём.

— Эта фраза здесь неуместна, — ответила Кая. — Так говорят врагу, предлагая ему отступить без урона чести. Ты же не считаешь меня врагом, надеюсь?

— Пошути мне ещё! — взорвался я. — Каюшка, родненькая, да ты на ногах с трудом стоишь! Куда тебе опять в драку лезть? Да ну их, культистов этих. В крайнем случае, потом разберёмся. Локрина мы спасли, довольно. Почему вдруг остальное — наше дело?

— Максим, ты обещал, — строго напомнила Кая. — Кроме того, потом разобраться не получится, неизвестно, где их надо будет искать и что они успеют сделать. Не думаю, что нечто доброе. Наконец, мы всё равно не сможем сейчас уйти. Железные закрыли порталы. И изменить это мы сможем, только доведя наш план до конца.

Вот в этом она была права. Нет, мы могли, конечно, попробовать затаиться, понадеяться, что нас не отыщут, а потом придумать что-то по ситуации. Вот только одной выходки в храме уже хватало, чтобы железяки перевернули всю Ауренну вверх дном. А после нападения на замок с них станется и вовсе каждый камешек из мостовой выковырять, чтобы посмотреть, не под ним ли мы спрятались. В таких условиях не стоило даже мечтать о том, что мы как-нибудь проскочим. Закончить всё следовало сейчас. Однако, и без того безумный план, способный пойти наперекосяк буквально на каждом шаге, при нынешнем состоянии Каи был осуществим разве что при прямом божественном вмешательстве.

Или не божественном. Моём. Звучало оно, конечно, дико нескромно, но других кандидатур на роль благожелательного непредвиденного фактора что-то не просматривалось. Правда, в нынешней ситуации я самым буквальным образом был горазд только болтать, и то, лишь с одним единственным собеседником. И если начистоту, по местным реалиям Кайара в моих советах уж точно не нуждалась, скорее наоборот. А передать ей какое-то бронебойное знание из моего мира… Это какое? Свежие хахашечки из интернета? Нет, конечно, я знал много и более конструктивных вещей, вот только их применимость в нынешней ситуации была примерно на том же уровне. Ну, не сподобился я как-то заранее выучить порядок сборки пулемёта из глины и палок.

Впрочем, кое-какое знание могло помочь. Перебирая варианты, я вспомнил, что Виктран советовал мне медитировать. Открывать в себе навыки и выяснять, что мы с Каей такое. По хорошему, правда, начать стоило сразу после того приснопамятного разговора, тогда я, может, уже бы и выяснил что-то конкретное и применимое к нашему случаю. И даже тогда это было бы абсолютной лотереей, по которой мы могли вытянуть как джекпот, так и пустышку, а то и вовсе новую проблему. Сейчас же, прямо на бегу и за очень ограниченное время, вероятность нахождения чего-то полезного была совсем минимальной. Однако, что я терял? Да и конструктивнее оно было, чем нервы себе трепать. Полностью от действительности я, впрочем, отключаться не стал. Вдруг бы и моя носительница от этого в самый ответственный момент в транс впала?

Люди Меоллана обнаружились ровно там, где мы и договаривались — в зале на втором уровне, достаточно удалённом и от подземного притона, и от логова культистов, чтобы там нас никто не побеспокоил.

— Вы пришли, — констатировала очевидное Кая.

— Мы должны были, — отозвался Меоллан. По его тону и выражению лица было видно, что он начал подозревать подвох в своей же собственной готовности погеройствовать. — Что теперь, Лея?

Услышав незнакомое имя, Локрин бросил на Кайару недоумевающий взгляд. Вскоре, правда, одумался и принял безразлично-сосредоточенный вид, однако, его гримасы вряд-ли остались незамеченными.

— Теперь выдвигаемся, — ответила Кая. — Но осторожно. Стараемся не задерживаться. Кого встретим — расправляемся быстро, навалившись все сразу. И главное. Не геройствуем, потому как незачем. Спокойно и обстоятельно бьём гадов.

Последнюю фразу Кая услышала от меня, когда по пути к Ауренне я ей от нечего делать пересказывал фильмы. И в иных обстоятельствах использование этой цитаты меня бы развлекло. Но сейчас отсылка к панфиловцам звучала иначе — как предсказание, что мы разделим их судьбу. Однако, что добавляло красок к такой параллели, отступать нам было уже некуда.

Глава 19

Подземелья, насколько я успел заметить, толпу не жаловали. Сама их топография восставала против излишне крупных отрядов, вынуждая их непомерно растягиваться по коридорам, делая неповоротливыми и неспособными себя скрыть, что сразу становилось синонимом уязвимости. Толпа была уделом големов, не считавшихся с потерями, поскольку ядро всё едино через пару дней полностью восстанавливало их численность. А каждый авантюрист был для такого слишком ценен.

В том числе поэтому мы двигались к логову йирунитов семью отрядами в среднем по пять человек. Для того чтобы разделываться с дозорными тройками культистов этого вполне хватало, особенно если удавалось заметить их первыми, а темп продвижения позволяло сохранять высоким. Последнее было особенно важно, если учесть, что враг узнал о нашем появлении после первой же стычки. И это плавно подводило к ещё одной причине. Разделение на отряды позволяло скрыть нашу численность и создать впечатление, что мы везде. Запутать того, кто был у врагов за главного, чтобы он не мог определиться, на что ему реагировать в первую очередь. А для большего эффекта мы отзеркалили приём, у йирунитов же и подсмотренный: разделили понятия «группа» и «отряд», так, чтобы в одном отряде не было людей из одной группы. В результате, почти все мы знали, где находятся другие