– Что за кавалеры?

– Ну даешь, откуда ж я знаю? Паспорт они мне не предъявляли. Как правило, посидят минут пятнадцать в комнате, а потом сваливают восвояси.

– Парни разные приходили?

– Честно сказать, я к ним не приглядывался, запомнил лишь одного.

– Почему именно одного?

– Уж очень он отличался от всех остальных. Во-первых, уже не мальчик – лет эдак под сорок мужику, во-вторых, одет прилично. Раньше к Ирке такие хмыри расфуфыренные не захаживали.

– Имя его не знаете?

– Не-а. А курил он дорогие сигареты, это уж будь уверена. Один раз мы с ним столкнулись в прихожке, и я стрельнул у него парочку сигареток. Солидное курево.

– Они с Ириной часто встречались?

– Видел его раза три-четыре.

– Последний визит помните?

– Месяц назад он приезжал. Сначала они, как обычно, поторчали в комнате, а потом уе… в смысле уперлися.

У Катки в голове образовалась полная каша.

– Могу я попросить вас об одолжении? – спросила она у старика.

– Пятьдесят рублей.

– Вы что, все делаете исключительно за деньги?

– Жизнь такая пошла, товарно-рыночные отношения, мать их! Придется тебе раскошелиться. Да ты не делай кислую мину, не обеднеешь, сама-то вся в золоте.

Под выражением «вся в золоте» старичок, очевидно, имел в виду тоненькую цепочку на шее Копейкиной.

Пришлось выложить на стол голубую бумажку.

– Какое одолжение? – засуетился дедуля.

– Я оставлю номер моего телефона, по которому вы должны будете позвонить мне сразу, как только Ирина объявится в квартире.

– А ежели ее хахель прихерачит или еще кто?

– Тоже звоните.

– Зачем?

– Неважно, главное – постарайтесь задержать этого человека до моего приезда.

– Интересно как, по башке, что ли, долбануть?

– Ну почему сразу долбануть? Придумайте что-нибудь, если выполните, получите еще две сотни.

У деда загорелись глаза.

– Так бы сразу и сказала, за две сотни я тебе кого хошь задержу.

– Надеюсь.

Дед окликнул Копейкину уже в дверях.

– Слышь, а ты мне так и не сказала, кем приходишься Ирке-то? Не подруга ты ей, не ври, дочура.

– Вам незачем это знать, свое вы уже получили.

– Так я разве ж настаиваю… просто интересуюсь.

В гостиной полным ходом шли приготовления к массажу Розалии. Свекровь лежала на диване, а взмыленная Натка носилась взад-вперед, не переставая причитать:

– Ну где она может быть? Я не смогу приступить к массажу, зная, что Минерва ползает по дому.

Ката быстро прошествовала к креслу.

– Минерва опять удрала из аквариума?

– Да! Чтоб ее черти съели! – рявкнула свекровь. – Я все обдумала, как только беглянка обнаружится, незамедлительно выкинем ее вон. Очевидно, моя любовь распространяется лишь на настоящих змей. Ужи не в счет. Минерва мне надоела, она скучная и некрасивая.

– Но у нас есть и приятная новость, – заявила Наталья, заглядывая по диван. – Парамаунт поймал двух мышей.

– Превосходно! Он заслужил вознаграждение в виде мяса.

– Не вздумай кормить пушистого гада! Не забывай, что в доме еще четыре грызуна прячутся, мясо он получит, когда переловит всех мышей. Наташка, хватит носиться с вылупленными глазами, делай массаж.

– У меня все готово.

– А масло ты принесла?

– Да.

– А крем?

– Взяла.

– Тогда начинай плавно массировать спину, а затем походи по мне ногами.

– Чем?

– Ногами!

– Зачем?

– Для лучшего эффекта. Несколько лет назад я ездила к массажистке, так она вышагивала по мне, как по ковру. Самое интересное, что баба весила килограмм сто, а вес практически не ощущался. После пяти сеансов я порхала как ночная бабочка… в смысле, мотылек, а не то, о чем вы, извращенки, подумали.

Катарина поспешила вмешаться.

– Думаю, не стоит экспериментировать с ногами, то была профессиональная массажистка, а Натка может не туда наступить.

– Профессиональная, непрофессиональная, какая разница? Меньше каркай, Нострадамус.

– Я вас предупредила.

Розалия продолжала давать ценные указания.

– Нат, пониже, вот здесь… так… ох, как болит.

Наталья старательно массировала плечи и спину Розалии, с ужасом ожидая того момента, когда свекровь заставит ходить по ней ногами.

– Хорошо, а теперь давай аккуратно вставай на спину.

– А вдруг Катка права?

– Закрыла рот и встала на спину! Смелее, сначала одной ногой, потом ставь вторую.

Трясущаяся Наталья выполнила просьбу. Встав на Розалию, она пропищала:

– Теперь что?

– Массируй.

– Чем?

– Мать твою, ногой, конечно!

– Но я не умею ногой.

– Ну наступай сначала пяткой, затем носком. Вот, уже лучше, а говоришь, не умеешь. На позвоночник не дави, кретинка! Правое плечо требует большего внимания.

В разгар массажа из-под дивана выползла Минерва.

– У-у-у… Розалия Станиславовна… Ката… Минерва здесь!

– Дави гадину!

– Как?

– Дави стерву ногой!

Обалделая Наташка стукнула Розалию по плечу.

– Да не меня дави, идиотка ты деревенская! Змею дави, уродка!

– Сами сказали, дави гадину.

– Ах ты стервь! А ну слезай с меня, корова! Да я тебя…

Катка быстро поднялась по лестнице – один только вид Минервы приводил ее в ужас. А все Димкины проделки: сначала приволок в коттедж ужа, потом появились мыши, теперь для полного счастья не хватает носорога или кенгуру.

Снизу доносились вопли свекрови.

– Молодец, Натаха! – прошептала Катка. – Если бы мне сказали «дави гадину» – первой, о ком бы я подумала, была Розалия.

* * *

В десять вечера в гостиной затрезвонил телефон.

– Катерина? – пробормотал старческий голос.

– Катарина.

– А ну да, точно, просто тут написано коряво.

– Кто говорит?

– Михалыч.

– Я вас не знаю.