Туземцы погрузились в пирогу стремительно и с ходу развили такую скорость, что оставалось только позавидовать.

Спустившись, Рейчел сразу же накинулась на меня:

– Ты зачем отдал ему мое лучшее платье?!

– Чтобы ты не глазела бы на него голого, – спокойно пояснил я.

– И что бы нового я там увидела?!

Вот тут мое спокойствие меня и покинуло:

– Ах вот даже как?! Ты – замужняя женщина и тебе вообще говорить такие вещи нельзя!

– Это когда я успела выйти замуж? У дикарей?! Вообще-то пока наш брак не освятят в настоящем храме, я – свободная женщина!

– Опять они за старое принялись, – где-то в стороне вздохнул Головешка. – Давненько уже такого не было. Но сейчас не самое подходящее время.

– Да, Лео, нам нужно выбираться отсюда, – поддержал его Блез.

– Поражаюсь твоему терпению, Лео, – посочувствовал Блез мне, все еще разгоряченному после разговора с Рейчел.

Я и сам иногда поражаюсь своему терпению. Отчасти Рейчел понять можно: домашняя девочка из богатой и знатной семьи, где ей ни в чем и никогда не отказывали, окунулась вдруг в водоворот таких событий, что у меня самого иногда голова кругом идет. Вот только оказалась она в нем добровольно, никто ее не похищал и не заставлял. Романтики ей захотелось? Но ведь у всего есть обратная сторона. Самое печальное для нее – не получится увидеть папу и маму в ближайшее время. Если вообще когда-нибудь получится. И все равно она молодец – держится. Хоть иногда и срывается. Жаль, что на мне. С другой стороны – с кем ей еще ругаться? Никто другой даже не станет: из опасения, что я ему сразу же голову отверну.

– Интересно, что здесь произошло? – почесал затылок Головешка.

– Ясно только одно, – начал рассуждать Гаспар. – Дикари попытались захватить наш корабль, но на его защиту грудью встал наш славный пес Барри.

Я провел взглядом по палубе, собаке, остановившись на сияющей статуе богини Элекии. Следов борьбы не было видно нигде. Как не увидел я и никаких отметин от собачьих зубов на телах самих аборигенов.

– Не представляю даже, как Барри заставил их повиноваться: в этом случае без укусов, а следовательно, и без крови не обошлось. Все-таки они не дети – воины, на этих островах полно хищников, а значит, навыки у них быть должны. – И все согласно кивнули.

– Может, эти дикари поклоняются собакам? – предположил Блез.

– Скорее уж богине Элекии. – Гаспар смотрел на испускающую сияние статую.

– А может, это Барри Элекии поклоняется? – Головешка говорил совершенно серьезно. – Иначе с чего бы ему пришло в голову заставить дикаря так ее натереть?

– Собаки поклоняются только своим хозяевам, – не согласился с ним Гаспар. – Жаль, что сам он не может ничего рассказать. Загадка.

В этом он был прав. Семь вооруженных воинов в боевой раскраске, судя по всему, даже не попытались оказать сопротивление всего-то одной собаке, пусть и большой, почти огромной.

– А что, если в этом гроте действительно обитает призрак? – предпринял Головешка новую попытку разгадать секрет. – То-то мне тогда показалось, что голос у меня не совсем мой был. Вот призрак-то и помог Барри справиться с дикарями.

– Скажешь тоже! – Гаспар вздрогнул, благо это увидел только я, кто будет молчать как рыба. – Откуда бы ему здесь взяться? Кстати, есть ли нам смысл задерживаться здесь? Не пора ли отчалить?

Гаспар сделал предложение с самым равнодушным видом, но мне – а, боюсь, и не только мне – стало ясно: ему совсем не хотелось, чтобы здесь действительно обитал призрак.

– Дождемся темноты и под ее покровом отсюда скроемся. – Ничего, потерпит, тут всего-то пара часов осталась.

– Во, может, он за это время и объявится, – как будто бы обрадовался Головешка.

– Кто он?

– Призрак. Или дух.

Если Головешка и издевался над Гаспаром, то делал это весьма утонченно, потому что с виду являлся воплощением наивности и простоты.

– Дался же тебе этот призрак, – поморщился я. – Зачем он нам нужен?

– Ну как же! Обычно призраки загадывают какие-нибудь загадки, и если ответить верно, то указывают путь к сокровищам.

– А если не разгадаешь?

– Тогда он забирает души с собой, чтобы те ему прислуживали. Я слышал, у некоторых из них по нескольку сотен.

– А загадки-то сложные?

– Всяко бывает, – развел руками Головешка. – Иные и не под силу никому. Но шанс у нас есть. Лео умный, Рейчел тоже, Блез кое-что знает, да и сам я что-нибудь подскажу. Так что, глядишь, все вместе мы и справимся.

Гаспар насупился, потому что в Головешкином списке умных людей, куда тот включил и себя, его не было.

– Это тебе твой куратор – бог горшечников рассказал? – не скрывая сарказма, заржал Блез. – Головешка, заканчивай пороть всякую чушь! Не существует никаких призраков.

В отличие от него, Гаспар явно так не считал.

«Интересно, – подумал я, – обладает ли перстень возможностью хотя бы на время купировать фобии? Кстати, как же называется боязнь духов? По-моему, на «ф». Фтириофобия? Как будто бы нет, там что-то с боязнью вшей связано. Ладно, у Рейчел потом спрошу – она девушка грамотная и обязательно должна знать. А заодно поинтересуюсь, на что способен одержимый какой-нибудь фобией человек во время приступа. Чтобы заранее подготовиться к тому, чего, вероятно, когда-нибудь избежать не удастся».

– Темноты дожидаться не будем, – заявил я, намеренно не глядя на Гаспара. Чтобы не увидеть на его лице облегчения и еще раз не испытать в душе чувства разочарования. Гаспар всегда казался мне образцом бесстрашия и равнодушия к любой, пусть даже самой смертельной опасности, и тут такое разочарование, одно за другим! – Солнце спустилось уже достаточно низко, и нам хватит тени от каменной стены. Но вначале нужно обрядить богиню: в нынешнем своем состоянии даже ночью она будет видна издалека. Рейчел, – со значением взглянул я на девушку.

– А вот нечего было мои платья раздавать! – взвилась она. – Тогда бы и проблем не было. Причем лучшие платья! В конце концов, мог бы и что похуже на дикаря напялить. Например, то, синенькое, которое с кружавчиками по вороту и подолу.

Синенькое с кружавчиками мне бы и в голову не пришло предлагать аборигену. Потому что оно мое любимое. Во-первых, без всякого намека на декольте. К тому же достаточно просторное, чтобы хотя бы отчасти скрыть фигуру Рейчел. В отличие от того, в которое я заставил одеться дикаря, пусть и цена у них несравнима.

– Ладно тебе, Рейчел! – попытался успокоить ее Головешка. – Вырвемся на свободу – и при первой возможности обмажем Элекию смолой, а затем песком обсыплем. Чтобы даже в упор не было понятно, что она из золота. Тогда и платья не придется переводить.